Крутая парочка

Американский Молл походил на огромный, но изящный четырехэтажный муравейник, по чьим широким коридорам сновали люди, переходя с одного Этажа на другой. Это был самый большой подобный центр в Соединенных Штатах — два с половиной миллиона квадратных футов торгового пространства — и все же здесь не хватало торговых точек для искателей рождественских подарков. Такова человеческая натура.

Из парка развлечений доносился глухой рокот американских горок, сопровождаемый визгом клиентов. У входа стояла группа школьников, а вокруг бегала учительница, безуспешно пытаясь собрать своих подопечных, которые норовили отойти к витринам.

Ковач и Лиска прошли мимо трехэтажного центра “Лего” с огромным динозавром, двадцатипятифутовой башней с часами, космической станцией и висящим над всем этим великолепием дирижаблем.

Ковач свернул в отдел “Олд Нейви”, с отвращением глядя на тренировочные костюмы, тенниски и жуткого вида стеганые фуфайки.

— Посмотри на это дерьмо.

— Ретро семидесятых годов, — пояснила Лиска. — В стиле рекламы “Вся моя одежда садится при стирке, но я все равно ее ношу”.

— По-моему, эти вещи безобразны и без стирки. Похоже на дурное воспоминание о временах средней школы.

Ковач обратился к девушке в узких очках, с кольцом в губе и бордовыми волосами, выглядевшими так, словно пятилетний ребенок поработал над ними фестонными ножницами.

— Ваш администратор сейчас здесь?

— Я администратор. Вы по поводу парня, который постоянно прячется среди вешалок с одеждой и показывает женщинам свои причиндалы?

— Нет.

— Жаль. Вам бы следовало им заняться.

— Занесу его в мой список. Чамиква Джоунс сейчас работает?

— Да. — Глаза девушки удивленно расширились под очками. — А что она натворила?

— Ничего, — ответила Лиска. — У нас просто есть к ней пара вопросов.

На лице девушки появилось скептическое выражение, но она без комментариев проводила их к кабинкам для примерки.

Хотя Чамикве Джоунс было не больше двадцати пяти лет, она выглядела на сорок с лишним, чему способствовали старомодная прическа и телосложение, напоминающее цилиндр в пятьдесят пять галлонов. Чамиква стояла на страже возле кабинок, давая указания покупателям и отгоняя предполагаемых магазинных воров.

— В эту дверь, пожалуйста. — Она очаровательно улыбнулась, указав покупательнице кабинку, а когда женщина отошла, пробормотала сквозь зубы: — Так я и поверила, что ты сможешь запихнуть в эти штаны твою толстую белую задницу.

Бросив взгляд на Ковача и Лиску, Джоунс шагнула в одну из кабинок и подобрала кучу отвергнутых клиентами джинсов.

— Опять вы!

— Привет, Чамиква.

— Вам обязательно было являться ко мне на работу, Ковач?

— Ничего себе, приветствие. А я по вас соскучился. Мне казалось, мы становимся друзьями. Джоунс не улыбнулась:

— Из-за вас у меня будут неприятности.

— Вам все еще нечего сказать насчет Никсона? — спросила Лиска.

— Президента? Ничего. Я тогда еще не родилась. Слышала, что он был мошенник, но они все друг друга стоят.

— Свидетели утверждают, что вы присутствовали при нападении, Чамиква.

— Таксист, что ли? — Она положила джинсы на стол. — Он врет. Я уже говорила вам, что не видела никакого нападения.

— Не видели мужчину, который набросился на Уайена Никсона и избил его железным ободом?

— Нет, мэм. Все, что я знаю об Уайене Никсоне, — это то, что из-за него мне житья не дают.

Джоунс проворно складывала джинсы, поглядывая при этом на крепкого парня в белой кепке, обтягивающей его череп, как презерватив. Ковач никогда не видел его раньше, но сразу было ясно, что это громила. Сто восемьдесят фунтов злобной и тупой силы. Ему могло быть всего шестнадцать-семнадцать лет, но на мальчика он никак не походил. Парень перебирал фуфайки из овечьей шерсти, однако его холодный взгляд был устремлен на Чамикву Джоунс.

— Я очень занята, — сказала она, отпирая кабинку ключом, свисающим с зеленого пластмассового браслета на запястье.

Ковач повернулся спиной к громиле.

— Мы можем обеспечить вам защиту, Чаква. Окружной прокурор хочет отправить Дина Кумза за решетку.

— Защиту! — фыркнула Джоунс. — Какую вы можете обеспечить защиту? Спровадите меня на автобусе в какой-нибудь захудалый мотель в Гэри, в штате Индиана? Спрячете меня? — Она покачала головой, вернувшись к столу с очередной кипой одежды. — Я приличная женщина. Ковач. У меня две работы. Я ращу троих детей и хочу дожить до того времени, когда они все окончат школу. Так что пусть Уайен Никсон бережет свою черную задницу, а я поберегу мою.

— Окружной прокурор может обвинить вас в соучастии, — предупредила Лиска. — Не говоря уже о препятствии правосудию, отказе от сотрудничества…

Джоунс снова бросила взгляд на парня в кепке-презервативе:

— Можете сразу надевать на меня наручники и везти в тюрьму. Мне нечего сказать ни о Уайене Никсоне, ни о Дине Кумзе. Я ничего не видела.

Ковач покачал головой:

— В другой раз, Чамиква. Ладно, еще увидимся.

— Надеюсь, что нет.

— Сегодня никто меня не любит, — пожаловался Ковач.

Лиска вынула из кармана визитную карточку и положила ее на стопку сложенных джинсов.

— Позвоните, если передумаете.