Круто закручено. Дамские штучки

После этих слов собралась было добавить, по какому именно адресу обращаться необходимо, но голос меня прервал:

– Сутки на размышление!

– Кому вернуть-то? – опомнилась я, но собеседник уже повесил трубку, и выходило, что я веду диалог с самой собой. – Подумаешь! – покосилась я на телефон. – Не очень-то и хотелось!

На самом-то деле я, конечно, лукавила. Хотелось, и еще как! Что же, придется надавить на Вадика Незванова, чтобы он, хочет не хочет, а выводил меня на Араба. Надо открыть бандитскому главарю глаза на одну несносную личность, а то что-то все перепуталось. В голове у меня последнее время начала крутиться одна стихотворная строчка из классического произведения: «Смешались в кучу кони, люди!» В том смысле, что и правда все смешалось: гербы, статуэтки, слежка, угрозы…

Я вдруг пожалела, что оставила подарок Бартвелла в гараже. Мало ли что могло произойти, а он мне был дорог как память, вопреки тому, что представлял собой имитацию. Только я не поняла – при чем здесь арфист? Хотя догадаться можно. Наверняка ловкая Лаки и тут уже успела напакостить, дезинформировав бандитов на мой счет.

Глава 9

На улице падал мелкий колючий снег, как две капли воды схожий с манной крупой. Я поеживалась, когда белые крошки попадали за воротник утепленной куртки. Надо же, как похолодало! Я промерзла насквозь, пока добралась до гаража, а волосы намокли и отяжелели. Солнце исчезло за тучами, и стало совсем пасмурно, словно и не было никогда удивительно светлого и ясного утра.

Неприятные неожиданности ждать себя не заставили. Статуэтка, как я и опасалась, из машины исчезла. Это означало только одно: Лаки снова замыслила что-то нехорошее. В общем, ясно и без гадания – жди беды! Об этом неудержимо сигналил мой внутренний семафор, иначе говоря – интуиция, или шестое чувство.

Я выехала из гаража, непрерывно размышляя о происшедшем. Невольно я оказалась втянутой в пренеприятную игру. Вместо того чтобы разыскивать варяжский герб, приходилось доказывать, что я не верблюд. Да еще кому – самым настоящим бандитам! И чего только с нами жизнь не вытворяет!

А на Лаки я сердилась все больше. Мало того что эта пройдоха побывала у меня дома и следила за мной с помощью видеотехники, так она еще, негодяйка, забралась в мой гараж и влезла в салон моей преданной «ласточки», причем, кажется, второй раз. Наверняка там, у галереи, тоже она «поработала». Этого-то я ей точно никогда не прощу. Воевать так воевать!

Борис Радковский себя долго ждать не заставил – открыл как миленький, после первого же мелодично прозвучавшего звонка. Выглядел он взволнованным и явно кого-то ждал. Не частного детектива Таню Иванову, естественно. Его темные глаза при виде меня вспыхнули, но тут же погасли, и в них разлилась грусть.

«Действительно романтик! – констатировала я. – Что-то мне на них везет в последнее время. Взять, к примеру, Марусича… Типичный пережиток века минувшего. Нет, не двадцатого, а скорее – девятнадцатого!»

– Вы кто? – спросил он удивленно, переминаясь с ноги на ногу в стоптанных тапочках. – Я сегодня гостей не приглашал.

Внутреннее чутье тут же подсказало мне, что дело-то как раз обстоит наоборот. Только гостья нагрянула не та и разочаровала хозяина.

– Может быть, позволите мне войти? – ответила я вопросом.

– Почему бы и нет? – Радковский пожал плечами. – Прошу!

Я тут же нырнула в его квартиру, которая, как мне показалось, являлась также и мастерской. Борис проводил меня в зал, обставленный довольно скромно, что, впрочем, впечатления не портило, а, напротив, создавало весьма уютную атмосферу.

– Вы так и не представились, – напомнил он мне.

Я решила рискнуть и назвать ему настоящее имя. В конце концов, этот человек должен быть заинтересован в том, чтобы преступников, укравших его коллекцию, нашли.

– Татьяна Иванова, частный детектив, – представилась я.

Радковский сглотнул. Я увидела, как глубоко провалилось его адамово яблоко, словно он проглотил какой-то огромный предмет. Потом художник часто-часто заморгал глазами, а его кожа из оливковой превратилась в мертвенно-бледную, будто перед ним возник призрак.

– А что, собственно, произошло? – спросил Радковский дрожащим голосом, явно пытаясь справиться с дурнотой.

Я даже подумала, что еще чуть-чуть, и он грохнется в обморок. Все это было явно неспроста. Я пожалела, что затеяла с ним честную игру. Было совершенно очевидно, что Борис в чем-то замешан. Хотелось бы знать, в чем именно. Хотя, конечно, оставалось процентов пять вероятности, что у неисправимого романтика клинический случай аллергии на частных детективов.

– Я разыскиваю бандитов, специализирующихся на краже предметов старины, антиквариата и других предметов искусства, – объяснила я, осматривая стены в комнате, увешанные авторскими работами, стиль которых не смогла бы определить при всем желании.

– А я вам зачем понадобился? – Радковский к этому времени вполне овладел собой.

– Но ведь вы, кажется, тоже пострадали, – начала я осторожно подходить к нужной теме.

– Я давно махнул на это рукой, – признался Борис, – все равно ничего не найдут.