Крутой секс

– Мой знакомый доктор Витя Пондрячин, – вместо ответа сказал Костик, – как-то пришел ко мне страшно удрученный и сказал: «У меня умерла половина отделения». Пришлось пить с ним всю ночь, чтобы успокоить. Под утро я все же решился и спросил, сколько больных было в отделении. Он ответил: «Двое».

Внезапно недра ресторана всколыхнул грозный звук, похожий на рев взбудораженного стадиона.

– Что это? спросил Костик бармена.

– Не знаю, – отозвался тот, – Буза какая-то. Дело обычное. Ты чего-то боишься?

– Никогда не знаешь, что вдруг может случться, – сказал Костик. – Одному моему знакомому, например, набили морду в кафе, которое называлось «Приятная встреча».

Своей жизнью можно управлять, если не игнорировать некоторые важные сигналы внешнего мира. Костик, хоть и не всегда, но все же старался придерживаться этого правила. Он быстро допил улучшающий настроение напиток и попрощался с гостеприимным барменом. Когда он выходил из ресторана, то понял, что беспокоящий его шум доносился из главного зала. В шуме порой слышались отдельные невнятные крики. Костику показалось, что он разобрал имя Потерянного и некоторые традиционные слова.

Снаружи на город уже опустились сумерки, и все вокруг наполнилось блеском огней. Крутя на пальце брелок с ключами и довольно улыбаясь, Костик направился туда, где находилась большеглазая «хонда», ставшая его призом и собственностью. Улыбка продержалась на Костиковых губах до ближайшего угла, повернув за который, он нос к носу столкнулся с Севой, Катей и профессором. Это, скажу я вам, было столь же неприятно и неожиданно, как если бы вы высадились на Марсе и вдруг обнаружили надпись: «Не копать. Кабель.».

На секунду Костик растерялся и потерял умение управлять жизнью.

– Катя, подержи чемоданы, – попросил Сева.

Костик едва успел спрятать брелок с ключами в нагрудный карман, как Севины руки впились ему в воротник. Костик попробовал сопротивляться, но получилось плохо. И немудрено, поскольку Сева почти каждый день делал зарядку и подтягивался на домашнем турнике.

– Ты что-то не очень рад встрече, а? – сказал он.

– Ребята, отпустите меня! – проникновенно сказал Костик.

– Смотри, как запел! – заметил Сева. – Прежде ты по телефону с нами не так вежливо разговаривал!

– Это верно, – вздохнул Костик. – Бывает, что время все меняет. Когда я встречался с одной замужней женщиной, она сначала называла своего супруга «мой козел», а когда поняла, что я не собираюсь на ней жениться, стала называть его «мой благоверный». Но вы все-таки отпустите меня. Мне сегодня раз в тысячу лет повезло.

– Повезло? В чем? – удивился Сева.

– Понимаете, – вместо прямого ответа попытался объяснить Костик, – сегодня мне кое-что удалось. А ведь в жизни наступает время, когда вдруг начинаешь понимать, что тебе никогда уже не забраться выше, и что все эти шикарные виллы всегда будут где-то, а длинноногие девчушки с глазами ласковых кошек – с кем-то, а с тобой – только на обложках журналов.

– Да уж, – сказал Сева, – я давно заметил: чем сильнее хочешь разбогатеть, тем хуже получается. Поэтому разумно ли мерять счастье исключительно материальным благополучием? А уж навязывать другим эту ложную идею-фикус – вообще свинство! Я правильно выражаюсь, профессор?

– Почти, – сказал Потапов, который решил не портить серьезный разговор филологическими придирками.

– Вот! Наука подтверждает, что мы имеем право на месть! – торжествующе сказал Сева.

– Правду говорит китайская поговорка: если не хочешь нажить врагов, не делай людям добра, – смиренно заметил Костик.

– Какое еще добро! – возмутился Сева. – Ты нас обманул! Ты говорил нам одно, другим – другое, и все тебе верили!

– Если вы умные люди, то поймете, что я делал это для того, чтобы вам помочь. Когда Никита Хрущев был с визитом на Кубе, он рассказал Фиделю Кастро анекдот. Анекдот был такой тупой, что переводчик решил спасти репутацию главы государства и рассказал другой – тот, который первым пришел ему в голову, и очень неприличный. Кастро жутко хохотал и в ответ решил тоже рассказать анекдот. Его анекдот оказался еще тупее хрущевского, поэтому переводчик рассказал Никите Сергеевичу все тот же, свой. Так оба руководителя и ржали над одним и тем же анекдотом, рассказанным переводчиком, думая, что это они такие остроумные.

– Вот за такие выверты ты у нас сейчас и получишь, – сказал Сева. – Профессор! Я подержу, а вы его ударьте.

– Что ты говоришь, Сева! – возмутилась Катя. – Неужели вы с Аркадием Марксовичем опуститесь до такого унижения как рукоприкладство!

– В данном случае это не унижение, а удовольствие. Ударьте его, профессор!

– Куда? – испуганно спросил Потапов.

– Ну… дайте ему по лицу.

Профессор размахнулся, но опустил руку.

– Не понимаю, как это получается у других…

– Тогда ударьте его в солнечное сплетение, – разрешил Сева.

Вместо этого профессор неуклюже ткнул Костика кулаком в грудь. Одна из стоящих неподалеку машин тут же мяукнула и мигнула фарами. Профессор отпрыгнул от Костика, словно прикоснулся к змее.

– Ну-ка, Аркадий Марксович, еще раз! – скомандовал Сева.