Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

Сегодняшняя Америка видит, что ее наиболее последовательными союзниками стали европейские государства, а также отдельные демократические страны, существующие в иных частях света (Австралия, Япония, Израиль и т. д.). По частным моментам все они могут между собой спорить (и порой даже очень жестко, как в случае с необходимостью проведения войны в Ираке Джорджем Бушем-младшим), но по принципиальным вопросам демократические государства оказываются в одном лагере, причем отнюдь не из-за давления со стороны Вашингтона, а благодаря пониманию своей общности.

В свете подобного подхода вполне естественным для Америки становится стремление понаделать во всех частях света как можно больше разнообразных демократических государств. Ведь расширение зоны демократии оказывается одновременно и расширением зоны влияния США. Можно, конечно, опираться и на диктаторов-ма-рионеток по старому доброму принципу «он, конечно, сукин сын, но зато наш сукин сын». Однако при смене диктатора, которая рано или поздно неизбежно произойдет, существует опасность, что новый «сукин сын» найдет себе нового хозяина.

При таком подходе Америка абсолютно не заинтересована в расчленении авторитарной России на маленькие авторитарные государства, как иногда у нас полагают даже весьма высокопоставленные «мыслители». Никакой выгоды от наличия на постсоветском пространстве множества «злобных карликов» Америка не получит. Ее истинный интерес состоит в том, чтобы оттеснить Кремль от влияния на страны, способные стать демократиями. Америке наплевать на отношения России с Узбекистаном и даже Казахстаном, где правят восточные автократы, но Грузию или Украину США хотят наставить на «путь истинный».

Американский подход, предполагающий опору на близкие по ценностям государства, хорош во многих смыслах. Но у него есть проблема: демократия не создается по заказу. Несмотря на примитивные конспирологические теории о том, что всякие цветные революции делаются по заказу Вашингтона, в мире гораздо больше примеров неудачного построения демократии, чем удачного.

После Второй мировой войны американцам блестяще удалась реализация плана Маршалла, который помог Западной Европе стать демократической. Но в наши дни лишь страны Центральной и Восточной Европы уверенно приняли западные ценности, тогда как в Азии, Африке и ряде стран Латинской Америки демократизация привела лишь к смене одних авторитарных режимов на другие. И некоторые из этих режимов (особенно в исламских странах) стали для Америки гораздо более проблематичными, чем режимы старых добрых «сукиных сынов», свержению которых Вашингтон так или иначе способствовал.

Путем железного канцлера

Не случайно сегодня многие критикуют столь обожаемый Соединенными Штатами ценностный подход к проведению внешней политики и напоминают, что есть еще курс на realpolitik, ставший в свое время особенно популярным благодаря деятельности железного канцлера Отто фон Бисмарка [Людвиг 1999].

Бисмарк исходил из конкретных сиюминутных интересов отдельных стран, а вовсе не из принципиальных ценностей, которые должны были, по идее, их объединять или разъединять. И это позволило Пруссии разбить по очереди своих принципиальных противников, создав в центре Европы огромную Германскую империю, которую вроде бы никто из соседей не желал видеть рядом.

Отдал дань realpolitik и товарищ Сталин, убедившийся после прихода Гитлера к власти, что опоры лишь на коммунистические партии недостаточно. СССР поддержал народный фронт во время гражданской войны в Испании, хотя он создан был совместно разнообразными левыми силами, не исключая даже либералов. А во Второй мировой Сталин пошел на прямой альянс с буржуазными странами, что в конечном счете позволило победить Гитлера и расширить зону влияния Советского Союза в том регионе, где, казалось бы, объективных условий для коммунистической революции (высокоразвитой промышленности, сильного пролетариата, эффективных компартий) было не так уж много.

Что значит realpolitik для сегодняшней Америки? Пожалуй, наиболее интересную трактовку данной проблемы дал крупный политолог Самуэль Хантингтон в своей нашумевшей книге «Столкновение цивилизаций». Обычно комментаторы теории Хантингтона обращают внимание на тезис о разнообразии цивилизаций и невозможности их сведения к одной западной модели. Но кроме этого теоретического вывода в трудах ученого есть еще и важный практический.

Чтобы избежать столкновения со всеми вытекающими для цивилизаций печальными последствиями, Америке необходимо принимать во внимание реальную силу отдельных стран. Внутри каждой цивилизации, по Хантингтону, есть стержневая держава, способная влиять на соседей (своих «культурных родственников») и решать тем или иным образом проблему сосуществования [Хантингтон 2003а: 238-278]. Она может быть совсем не демократической, однако с ней надо поддерживать разумные отношения, поскольку без ее помощи Америка не сможет установить нормальный мировой порядок.