Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

19. Если человек не ушел полностью в дауншифтинг, он вынужден на протяжении своей жизни проходить через по-настоящему значительные трансформации. Перемены могут оказаться ему не по силам. Хотя, как говорилось выше, модернизированное общество предполагает способность его членов к адаптации, в некоторых случаях скорость изменений становится выше психологических возможностей организма. Как заключил Э. Тоффлер, человек оказывается в состоянии футурошока — шока, возникшего от внезапно навалившегося будущего. В связи с этим может возникнуть защитная реакция. Первый вариант подобного реагирования — открытое отрицание реальности, оборачивающееся во многих случаях личной катастрофой не вписавшегося в меняющийся мир человека. Второй вариант — специализм, то есть проявление интереса лишь к тому, что касается одной специализированной области, необходимой человеку для поддержания его профессиональной квалификации или для общения с узкой группой друзей. Третий вариант — консервативная попытка вернуть мир назад, в то состояние, к которому можно легко приспособиться традиционными методами: например, устраняя все новое и непривычное с помощью полиции [Тоффлер 1997: 291-292]. Общества, не сумевшие адаптироваться к футурошоку, замедляют свое развитие даже в том случае, если они ранее в целом успешно проходили процесс модернизации.

20. Наконец, в интеллектуальных кругах постепенно стало формироваться представление о том, насколько связаны между собой все происходящие в обществе перемены. Канадский мыслитель

Герберт Маршалл Маклюэн сформулировал тезис о переходе от так называемой галактики Гутенберга, основанной на печатном тексте, в новое состояние, основанное на системе Media, зависящих от электричества [Маклюэн 2005; Маклюэн 2014]. В галактике Гутенберга, где человек в одиночку работал с текстами (книгами, газетами, документами, вывесками и т. д.), читая их про себя, развивались такие явления, как индивидуализм и специализация знаний. В современных условиях различные виды коммуникации (от телеграфа и телефона до радио и телевидения), основанные на использовании электроэнергии, позволяют мгновенно перекидывать информацию на огромные расстояния, что способствует преодолению былой замкнутости. Если в галактике Гутенберга крупный город является центром, из которого постепенно распространяются сообщения в малые населенные пункты и в сельскую местность, то ныне формируется «глобальная деревня», где трудно выделить центр, а информационные потоки движутся во всех возможных направлениях. В «глобальной деревне» сотни миллионов людей, раскинутых по всем уголкам мира, могут одновременно получать информацию

и, соответственно, одновременно реагировать на все происходящее. Электричество представляет, по образному сравнению Маклюэна, нервную систему человека, вынесенную из организма наружу. Эта нервная система связывает воедино все части нашего общественного организма и определяет взаимозависимость отдельных его органов.

Впрочем, хотя новые системы коммуникации обусловили взаимозависимость и сформировали «глобальную деревню» как потенциальную техническую возможность, на практике должно было пройти еще некоторое время, пока рухнули разделяющие мир политико-экономические стены и моментальная передача информации во всех направлениях стала реальностью.

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ

Следующий этап кардинальных преобразований западного мира был связан уже не с формированием постиндустриального общества, а с быстрым развитием системы международных экономических связей в последние два десятилетия XX века. Происходившие многочисленные изменения стали называть глобализацией. Понятие «Запад» становилось все более условным, поскольку по западным стандартам начали функционировать экономики самых разных стран планеты.

Важнейшим фундаментом для глобализации стала политическая трансформация множества авторитарных режимов, которая, в свою очередь, обусловила проведение глубоких экономических реформ. В одних странах были осуществлены радикальные рыночные преобразования, кардинально изменившие старые административные экономики. В других — традиционные рынки, долгое время существовавшие в условиях автаркии и неудачного импортозамещения, стали на фоне политической демократизации все больше открываться миру.

Процесс трансформации режимов, которую американский профессор Самуэль Хантингтон назвал третьей волной демократизации [Хантингтон 20036], начался с преобразований в отстававших ранее странах Южной Европы (Греция, Испания, Португалия). Все они в итоге стали членами Евросоюза и, соответственно, частью европейского общего рынка.