Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

В-третьих, падение множества границ и экономическое единство мира создало значительно более благоприятные условия для «столкновения цивилизаций» или, по крайней мере, для развития международного терроризма. Потенциальным террористам в новых условиях уже не нужно было тайком пересекать государственные границы, ползти под колючей проволокой, прыгать на чужую территорию с парашютом или плыть с аквалангом где-то в прибрежных водах. Эти классические схемы из шпионских романов

XX века окончательно ушли в прошлое. Теперь потенциальные террористы спокойно могли проживать на чужой территории, официально работать там или учиться, готовя нападение на некий объект одновременно со своей «основной» деятельностью. В условиях глобализации стало практически невозможно заранее отделить овец (честных тружеников-мигрантов) от козлищ (опасных экстремистов, склонных к насилию). В итоге ширящаяся угроза терроризма обусловила своеобразную секьюритизацию многих демократических государств. Под предлогом заботы о безопасности государство стало активнее вмешиваться в частную жизнь граждан.

Кардинальные изменения, обусловившие в 1970-1990-х годах быстрое развитие глобализации, еще больше ускорились в начале XXI века под воздействием технических преобразований, связанных с компьютеризацией экономики, развитием цифровых технологий и электронных коммуникаций [Кастельс 2000; Кастельс 2004]. Сами по себе они могли бы и не оказать такого уж значительного воздействия на экономические и социальные процессы, но в совокупности с рыночной трансформацией большей части планеты технические изменения произвели небывалый ранее эффект.

Во-первых, они позволили практически непрерывно осуществлять финансовые сделки по всему мировому хозяйству. В то время, когда одна часть мира отходит ко сну, другая начинает бодрствовать, и деловая активность переходит к новым финансовым центрам [Ли Куан Ю 2005]. Экономика «просыпается» нынче в Токио, Гонконге и Сингапуре, затем активизируется во Франкфурте и Лондоне, позднее пересекает Атлантику и начинает работать в Нью-Йорке и Чикаго. Потом — снова включаются восточные финансовые центры и т. д. В этих условиях финансовые процессы становятся более сложными, увеличивается значение спекулятивных операций, многомиллиардные суммы постоянно переходят из рук в руки. На экономику влияет такое большое число социальных, политических и технических факторов, что кризисы и взлеты теперь все труднее оценивать. Перспективы развития становятся непредсказуемыми. Проблемы, внезапно возникшие в одной точке мира, буквально через мгновение могут стать проблемой для бизнеса, расположенного в ином полушарии.

Во-вторых, современные технические изменения предоставляют возможность осуществлять управление огромными массивами капитала по всему миру. Деньги легко перебрасываются туда, где существуют наилучшие перспективы роста экономики. Для уклонения от уплаты налогов они выводятся в офшоры или в такие государства, где создаются лучшие условия для развития бизнеса. Транснациональные корпорации (ТНК) сосредотачивают под своим управлением филиалы в различных государствах. В результате всего этого размеры отдельных ТНК и инвестиционных фондов оказываются сопоставимы по масштабам с экономиками небольших государств. Соответственно, ведущие экономические акторы по своему влиянию на социальные и политические процессы оказываются сопоставимы с целыми странами. Руководители крупных компаний ведут переговоры на высшем уровне с руководителями государств, и эти своеобразные международные отношения часто имеют большее значение, чем формальные отношения политических лидеров. Правительства, заинтересованные в создании рабочих мест, предлагают корпорациям наилучшие условия для ведения бизнеса, а те, в свою очередь, оказывают давление на власть для того, чтобы гарантировать нормальные долгосрочные перспективы сотрудничества.

КОНЕЦ ИСТОРИИ?

Комплексные преобразования экономики и социума, связанные с переходом от индустриального к постиндустриальному миру, а также изменения, вызванные глобализацией, в основном не порождают сомнений у аналитиков. Они могут нравиться или не нравиться различным людям, могут вызывать массовые протесты, такие как, скажем, протесты антиглобалистов, однако все эти события уже перешли из разряда ожиданий в разряд реалий. Их довольно трудно отрицать. И если данные реалии не вписываются в некоторые старые теории (например, в классический марксизм), то тем хуже обстоит дело для этих теорий.