Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

«Умеренный интеллектуал, в свою очередь, настолько уверен в собственной важности, что ему вовсе не обязательно быть интересным. Поэтому и говорит он тихо, не спеша. Как будто с высокой вершины. За это его почитают глубоким мыслителем, пусть даже никто не вспомнит ни единой высказанной им мысли» [Там же: 175]. А это ведь не кто иной, как Глеб Павловский, про которого Брукс у себя в Америке никогда даже не слышал.

Войдя в правильный образ и обретя свою аудиторию, важно воспользоваться нужным моментом для яркого выступления, которое привлечет внимание всей страны. Как только случилось событие, потрясшее общество, так сразу (пока не пропал интерес публики) должен появиться ваш комментарий. «Чтобы привлечь максимум внимания, — учит начинающего интеллектуала Брукс, — статья должна быть слегка абсурдной. Логически выстроенные статьи читают, понимают и забываю!. А вот противоречивые или абсурдные эссе заставляют десятки авторов возмутиться и написать ответ, тем самым десятикратно усиливая общественный резонанс» [Там же: 177]. Хороший пример содержащего противоречие (возможно, кажущееся) и вызывающего раздраженную реакцию публики текста — книга «Конец истории и последний человек» Фукуямы. «Тысячи оппонентов написали ответные тексты, где утверждалось, что история продолжается, а Фукуяма стал мировой знаменитостью» [Там же: 178].

В общем, сегодняшняя многомиллионная масса предпринимателей, подвизающихся на интеллектуальном рынке, успешно расстается с личными убеждениями и ориентируется на спрос, предъявляемый потребителем идей. Такой интеллектуальный рынок в XXI веке будет непрерывно расширяться в соответствии с ростом размеров креативного класса. Креативщики не будут встраиваться в иерархические структуры, где надо функционировать по команде сверху, а станут действовать самостоятельно, постоянно отыскивая на рынке не заполненные товарами и услугами ниши.

А потребителю интеллектуальных идей (читателю и телезрителю) в этой ситуации следует постоянно быть настороже. С ним все реже будут говорить по душам. Ему станут навязывать тот интеллектуальный продукт, который, по мнению «производителя», хорошо продается в данный момент.

БУДУТ ЛИ В РОССИИ ГОРОДА XXI ВЕКА?

Однажды вечером в Германии я ехал поездом из старого ганзейского города Любека в старый ганзейский город Гамбург. И был очень удивлен тому, как много пассажиров набилось почему-то в вагон. Железные дороги в Германии не перегружены. Почти всегда можно с комфортом добраться до нужного места. А тут люди стояли в проходах, почти как в электричке, везущей российских дачников до отдаленного садоводства.

Присмотревшись к пассажирам, я обнаружил, что большая их часть — тинейджеры, уже малость расслабившиеся, а значит, готовые приятно провести время. И тут пришла в голову мысль: ведь нынче субботний вечер, народ отправился отдыхать!

И впрямь: Гамбург — миллионный мегаполис, тогда как Любек — уютный провинциальный городок; расстояние между ними легко преодолевается за час; съездить из одного места в другое для посещения ночного клуба — все равно что в Москве или Петербурге выбраться в центр из спальных районов.

Работа и отдых в одном пакете

Гамбург с Любеком, Бременом, Люнебургом, Травемюнде и рядом других городов Северной Германии составляют своеобразный мегарегион, где благодаря хорошему транспортному сообщению сформировалось единое пространство труда и отдыха. Кто-то пересекает его ежедневно, кто-то — раз в неделю, кто-то — реже. Но в любом случае стандартная поездка в рамках мегарегиона качественно отличается от привычной нам командировки в иной город, практически всегда предполагающей ночлег в гостинице, чемодан и прочие неудобства.

Сегодня в Европе сформировался уже целый ряд таких мегарегионов. В Германии, например, ситуация, похожая на гамбургскую, сложилась вокруг Франкфурта, куда ежедневно стекается люд как минимум из десятка разбросанных по Рейну и Майну небольших городков.

Да что там городков! До Кельна из Франкфурта экспресс добегает за час. Отправившись как-то в Кельн через 15 лет после первой поездки, я по старой памяти ожидал, что поезд будет тащиться часа два с половиной. И чуть не проспал остановку. Мог запросто укатить в Амстердам, который в свою очередь является центром мегарегиона, включающего Гаагу, Делфт, Роттердам, Харлем.

От Рима на экспрессе до Неаполя — час к югу, до Флоренции — полтора к северу. Весь центр Италии — единый мегарегион. И в нем между мегаполисами, где люди работают, раскинулись большие пространства для отдыха: пляжи Тирренского моря, холмы живописной Тосканы и крохотные городки с уютными ресторанами, где можно отдохнуть после прогулок по тропинкам или осмотра фресок XV века.

Милан — сердцевина подобного мегарегиона на севере Италии. Здесь вместе сошлись и рабочие места крупных городов, и прохладные альпийские озера (на севере), и пляжи лигурийского побережья (на юге).