Крутые излучины (сборник)

Итак, выходим на древний русский маршрут. У ручьёв, по берегам рек, на выступающих мысах, на холмах, на пересечении дорог, возле погостов, прикрытые дёрном и мхом, ещё существуют признаки первых поселений наших предков на территории Русской равнины. Это самые стойкие хранители следов исчезнувшей эпохи, это камни и валуны: камни «чашечники», плоские камни, пограничные камни, стоячие камни, каменные круги, отдельные валуны, мегалитические сооружения (позднее на этих местах возникали некрополи, ставились часовни, церкви и храмы).

И сегодня на камнях могут быть не прочитанные нами рунические надписи. Профессор В. Н. Чудинов, доктор философских наук, директор Института древнеславянской и древнеевразийской цивилизации, в своих исследованиях убедительно доказывает их наличие, прочитывая по слогам надписи, оставленные нашими предками.

«Умом Россию не понять», но неизъяснимая чуткость души подсказывает: мы не одни, ни в прошлом, ни в будущем. Как это тонко прочувствовал Н. Рубцов в своём стихотворении «Шумит Катунь».

Катунь (госпожа, хозяйка) – основная водная артерия Горного Алтая. Место её рождения – самый большой на горе Белухе ледник, течёт (катится) навстречу реке Бие, слившись с которой, они образуют Обь.

Как я подолгу слушал этот шум,
Когда во мгле горел закатный пламень!
Лицом к реке садился я на камень
И всё глядел, задумчив и угрюм.

У Николая Рубцова Катунь как водный поток и Катунь как образ течения времени, мыслей и переживаний. Н. Рубцов видит реку, слушает, размышляет и в стихотворной форме откликается на глубокие генно-космические резонансы с многообразным миром, так художественно тонко созданном и управляемом на недосягаемом для уединённого человека уровне и масштабе.

Как мимо башен, идолов, гробниц
Катунь неслась широкою лавиной,
И кто-то древней клинописью птиц
Записывал напев её былинный…

«И кто-то древней клинописью птиц» – конечно, это руническая письменность наших предков, выбитая на камнях, и Н. Рубцов её замечает, возможно, прочитывает и принимает сакральный «напев её былинный». А сколько «каменных книг» найдено и прочитано за последние десятилетия нашими учёными-исследователями. Сегодня вновь, благодаря общественной инициативе, открыта и обследуется на Севере «каменная страна» под названием Гиперборейская Русь.

Изначальная письменность была образной и глубинной, она передавала объёмные, цельные, законченные и важные события жизни. Одним из первых видов письменности была узелковая. Определённое число узелков, завязанных на верёвке, передавало то или иное сообщение. К основной замкнутой в круг красной нити повествования подвязывались узелки, составляющие слово-понятие (отсюда – «узелки на память», «связывать мысли», «связать слово со словом», «говорить путанно», «узел проблем», «хитросплетение сюжета», «завязка» и «развязка»). Изображённые на плоскости знаки узелкового письма называются объёмными вязями (узорами). Возможность объёмного видения достигается расфокусировкой или переносом угла зрения (создание алфавита ВсеяСветной грамоты 7520 лет назад, возможно, и произошло от разнообразных проекций кусочков свитой верёвки, воспринимаемых под разным углом зрения).

Одновременно с узелковым письмом возникло и рисуночное письмо, в котором записи делались с помощью рисунков и даже само очертание рисунка соединялось и обрамлялось контурами буковных знаков. Такие живые и даже подвижные «картинки» закрепляют и углубляют смысл написанного. Объёмное письмо было очень сложным по написанию и прочтению, поэтому его использовали только особо обученные Жрецы-Хранители.

Потом письмо перешло в плоскость. Далее было ещё более примитивное слоговое, а сейчас нам оставляют только фонетическое письмо. Читая фонетически, мы как бы скользим по поверхности, не умея уйти в глубину образа без предварительного прочтения целого предложения или абзаца. А всякое поверхностное чтение не даёт полного знания и представления об объекте, т. е. мы читаем без воображения и системности, бегло и чисто информативно. (Иногда при просмотре и фонетическом прослушивании телепередач вдруг замечаешь, что в памяти не осталось ничего значительного, слова песен не запали в душу, взгляд видел цветные «стреляющие» картинки, а выключил телевизор – и ничего не осталось).

Чтобы понимать что-то глубинно, нужно освоить не сочетание букв, не буквонаписание, а соединение образов – соединение по сути: почему это изображено и звучит так, а это иначе, и какой смысл в это вложен? Вот это и будет самое правильное, многогранное, образно интерпретируемое чтение; оно даёт возможность познать основу порядка и всё остальное разноцветное многообразие.