Крутые излучины (сборник)

Вошёл на кухню. Поднял сковороду, закрывавшую чугун, в нём было варёное мясо. Достал полукилограммовый кусок и завернул его в полотенце. Вышел на улицу. Солнце ещё не взошло. Чуть постояв, пустился по дороге…

Все мысли по пути развеялись, впечатления остались позади. Я шёл, спешил к чему-то важному. Вот и Осташово. Плотина через Рузу. Военкомат.

Вокруг уже много народа. Ищу глазами знакомых, но никого не нахожу. Вошёл в комнату, где оформляют документы. Отдал документ об образовании. Оформив регистрацию, военный человек велел мне пройти в соседнюю комнату и ждать. В комнате много ребят, раздетых по пояс.

Среди них я увидел Мишку Обухова, большого друга по училищу, общежитию и совместным подработкам на пекарне, в лесу, на разборе поваленной колокольни. Я очень обрадовался, он тоже. Мишка был сильным парнем, а я мелочь и всегда пользовался его покровительством.

Я снял чёрный хлопчатобумажный свитер, майки не было, это роскошь. Оба по пояс голые. Первым пошёл Мишка, я за ним. Врачи внимательно осматривали нас. Но вот всё готово. Годен к строевой.

Ждать пришлось недолго. Подъехала зелёного цвета «полуторка», и подали команду садиться. В кузов первым вскочил Мишка и, подав руку, дёрнул меня так, что я ногами не почувствовал опоры на подставленную лесенку.

Машину окружили люди. Они лезли на неё, не боясь ничего, будто хотели ехать с нами или вообще вместо нас. Все стояли взволнованные.

Я не ожидал, что меня придёт кто-то провожать. Народ не отнимал от машины рук. Послышались рыдания и возгласы.

Я глянул в сторону здания военкомата и увидел стоящую на его фоне мать. Она видела меня, я поднял руку и стал махать ей. Она начала приседать, махая платком, и совсем опустилась на землю, безутешно рыдая. Я смотрел на неё до тех пор, пока машина не повернула за угол.

Да, мать всегда мать. Она спохватилась утром. Ей сказали, что я ухожу. А девушка, которую я провожал, разъяснила, куда пошёл. Она, бросив все дела, птицей летела, чтобы увидеть сына и, кто знает, может, в последний раз. Ведь война.

Я был готов сражаться и умиреть, а судьба оставила меня в живых, и я вернулся домой победителем.

Не́жить безбожная

Всеми проклятая, прозванная людьми костлявой, нелюбимая, отогнанная за пределы человеческого жития, в одиночестве и темноте, она, не́жить безбожная, собирала свои истощённые силы, готовя особо жестокий и дерзкий налёт.

Озлобленность на людей переполняла её бесформенно обвисшее требо с трясущимся скелетом. Она не умела, как нормальные люди, что-либо толковое делать, она могла только разрушать и губить. Как чёрное и белое, как смерть и жизнь, она была полной противоположностью людям. Больше всего её раздражала вторичность, зависимость от людей. Они живут, созидая, а ей, чтобы себя утверждать, надо разрушать.

И думала не́жить: «Люди забывают обо мне, а я о них помню всегда. Их всё больше и больше, а я бесконечно одна. Они могут спать, веселиться, а я не сплю никогда. Они могут жить и умирать, а я бесконечно мертва и жить по-людски мне совсем не дано».

Знала костлявая, что она сильнее людей, постоянно это подчёркивала, обдумывала каждое своё появление. С каждым разом озлобленность на людей только крепла. Знала она все их слабые места, знала о них больше, чем они о себе. Смеялась над людьми за их беззащитность: как ни истязай своими разрушениями, они остаются податливыми и доступными для неё. Долго готовилась, мымра, выждала и выдвинулась поживиться в самый радостный праздничный день.

Тихой, невидимой тенью пролетела она над огромным задымлённым городом, хищно радуясь на большое скопление людей. Легко скользнула в узкий подъезд многоэтажного дома, огромным нутром почуяв вкусный запах жилья, облюбовала площадку, проникла в квартиру и увидела маленькую девочку, игравшую на полу.

Почувствовав чьё-то злое присутствие, девочка насторожилась, поднялась с пола, вспомнила маму и побежала на кухню. Побежала, но зацепилась за стул и упала на неожиданно раскрывшиеся в её руках ножницы. Упала и повредила глаза. Мать в ужасе метнулась из кухни, обняла бедную девочку, прижала к груди и выбежала к соседке, которая, услышав крик, открыла дверь и оцепенела в растерянности. Её малыш остался в ванночке, он потянулся за игрушкой, поскользнулся на гладком донышке, упал и в несколько секунд захлебнулся.

Потрясённые случившимся, обе матери выбежали на улицу.

Отец мальчика, узнав про беду, мчался на помощь, не сбавляя скорости автомобиля. Остался один километр. Но жестокая и костлявая нежить ждала его на следующем километре. Машина словно вышла из-под контроля, рванулась вбок на левую сторону и врезалась в гружёный автомобиль.

Отец девочки явился домой уже невменяемый. Вместо помощи он схватил девочку с обезображенными глазами и пошёл, будто окаменевший идол, к балкону. Жена встала у него на пути. Он оттолкнул её с нечеловеческой силой. Она ударилась головой о чугунную отопительную батарею…

Скинув девочку, он вынул из кобуры пистолет и застрелился.

От разрыва сердца умерла мать утонувшего малыша.