Крутые излучины (сборник)

В лесу старое и молодое вместе. Отслужило свой срок дерево, не воспроизводит листву – оно засыхает. Вот смотрю: у омертвелой сосны кора с дерева осыпается, голая мускулатура древесины растрескалась вдоль ствола, и отчётливо видно, как закручивалось по спирали дерево, поворачиваясь к солнцу. Не устояло, рухнуло под напором усиливающегося ветра. Упало и разломилось на части, истлело в труху, удобрило землю для новой поросли. Не прекратится лесное творение ни через год, ни через века – до тех пор, пока человек не вмешается. Сначала тропинку проторит, веников для баньки накопит, деревце срубит, полянку расширит для пикника, на машине потом проедет, мусор оставит, свалку устроит, асфальтовую дорогу проложит и начнёт общаться с лесом по полной программе городской «цивилизации». Ещё тяжелее станет выживать деревьям в лесу, но пока есть солнце, есть свет и тень, будет лесная обитель жить своей многолетней жизнью.

Если сосны, ели и берёзы стремятся к солнцу, то малина, черника, земляника жмутся к земле, поближе к человеку. И если даже оберут с них ягоды, помнут и потопчут веточки, то они разрастаться от этого ещё больше станут, как бы приглашая людей сделать это место излюбленным.

И ещё в лесу зачем-то растут цветы. Весной много ландышей. Скрутку зелёного листа и белую подвеску миниатюрных духов можно увидеть на целой ароматизированной полянке. Осенью вместо них горит ярким рубином круглая ягода. В начале лета между деревьев, на светлом пятнышке просеявшегося через листву солнечного луча, вырастают голубоглазые незабудки, а чуть позже – голубые колокольчики с крупными колпачками цветков, будто на сказочную головку гномика. Под елями можно увидеть раздвоенные ушки листьев заячьей капусты с беленькими цветками-крохотульками. Сабли осоки, кнуты жгучей крапивы, зацепы репейника-лопуха, прилипалы и липучки можно почувствовать в лесу и увидеть на собственной одежде, пообщаться за превеликое досадное удовольствие.

Всё в лесу как и у людей, места под солнцем каждому хватит. В тайнах судьбы человека, в чудных творениях леса, недосягаемо далеко, осязаемо сильно ощущается присутствие Вседержителя. В потрясениях, снах и видениях человеческих, в лесных буреломах, гниющих завалах, тлении листвы как бы с другой стороны подтверждается и предполагается наличие Всемогущего. В загадках и отгадках, в силе знания, провидениях человеческих, в восприятии солнечной энергетики деревьями и растениями незримо теснится душа благодатного Всеясвета и его многогранные лики – Световида, Светояра, Светобора.

Покинув лес, человек теряет сокровенную часть души и не видит недосягаемое сознанием Боготворение. А вот придёшь в лес, отыщешь берёзку, прижмёшься к стволу раздражённым, измученным телом, с опущенными руками и ногами тяжёлыми, и вдруг по таинственному врачеванию прирастают к тебе мощные корни и ветки крылатые, доброе прошлое и светлое будущее в тебе обживаются, щедрое солнце и земля плодородная тебе помогают. Они тебя пожалели, поделились живительной силой, ты любим и ты любишь. Что ещё нужно человеку в его короткий, визуально обозначенный век?

Опять же грибы в лесу растут, это особая, знаковая, благодать. В таком привлекательном многообразии они явлены для очарования человеческого! Попробуй устоять, не влюбиться, – не получится. Влюбиться – это всё равно, что солнышко внутри зажечь. Около сердца оно большое, тёплое и ласковое. Любишь сильнее – весь даже светишься, каждая клеточка тела земного, будто звёзды на небе горят.

Солнце – бог света, любовь – внутренний свет души. В лесу нужен солнечный свет, а людям – духовный. Будто есть внутри нас богиня Светлынь и бог Ясмень – предвечные, бескрайние и бесконечные.

Большая берёза

Долго ходил я с ружьём на плече, любуясь августовской природой. Блуждал в свободном пространстве лесов и полей, среди некогда заселённых деревень, от которых остались одни пустыри да помнятся их названья.

Почувствовав тяжесть в ногах, присел около старой, одиноко стоящей берёзы. Могучей – в два обхвата, но одряхлевшей. Она старше меня по возрасту, но невозможно определить, насколько. Её ствол – весь в разрывах коры, густо покрытый разноцветным мхом – несёт с десяток толстых ветвей, образуя хитро сплетённую и широко разросшуюся структуру из деревьев в дереве.

Нижняя, обособленная и сильно отклонившаяся от ствола ветвь не выдержала сильного напора ветра и рухнула вниз, расщепив ствол и опрокинув вершину. До самого верха идут рогатины и рогатулины веток, под разными углами раздваиваясь и делясь бессчётно на веточки и листочки. На самом верху ствол берёзы заканчивается последним этажом деревьев-ветвей, их целая пятерня. Они белее и моложе, свободнее от мха и пятен чернения. Такая громадная, уцелевшая от беды берёза в нашей местности – большая редкость.

Осторожно, нащупав ложе между замшелых корней, улёгся возле ствола берёзы на пожухлой траве и осыпавшейся листве, положив руки под голову и закрыв глаза. Ветер шевелил листву и раскачивал ветки, как огромный корабельный парус.