Крутые перевалы

Оказывается, Верстратен вовсе никакой не хозяин. Он сам служит у пароходной компании, в любой момент его могут рассчитать и прогнать со двора, как старую собаку, которая уже плохо сторожит добро.

— С юных лет я моряк, — говорил мне Верстратен. — В Антверпене у меня дом, жена, дети. Но дома, Симеон, поверь, я как чужой. Потому что вечно в плавании. Но если я перестану водить судно, то как будет жить семья? Других источников существования у меня нет. Поэтому стараюсь, из кожи лезу, дабы угодить хозяину, чтобы он был мной доволен. Иначе в любой момент могу вылететь за борт. На мое место желающих всегда найдется много...

Услыхав его исповедь, я понял, что заблуждался, считая его хозяином своего положения. Теперь мне становилось ясным, почему и он недоволен капитализмом.

Уходя в рейс, я брал с собой политическую литературу — газеты и журналы. Часто давал их читать свободным от вахты матросам. Заметив это, капитан как-то попросил меня и ему дать почитать кое-что. Помню, дал ему журнал «СССР на стройке» на английском языке. Он прочитал и долго после этого был какой-то необычно задумчивый, серьезный. Потом попросил еще дать что-нибудь в этом же роде. У меня был свежий номер английской газеты «Дейли уоркер». Довольно быстро и ее он прочел.

— Симеон, если достанешь новые газеты и журналы — принеси, буду благодарен. Много интересного делается на свете, особенно там, где капиталу дали отставку...

По мере возможности, я просвещал своего капитана. А он все с большей симпатией относился к Советской России, хотел знать о ней поподробнее.

Пароходная компания, которая была нашим хозяином, имела три судна — «Спа», «Аны» и «Ван», где я служил матросом. Нельзя сказать, что это были хорошие посудины. За время длительной эксплуатации они порядком износились и не могли конкурировать с более современными кораблями. Поэтому иностранные промышленные и торговые фирмы не спешили пользоваться их услугами, фрахтовать для перевозки своих грузов, предпочитали пользоваться лучшим транспортом.

И вот однажды наступил печальный день, повергший вас в уныние. Из-за отсутствия грузов, вследствие экономического кризиса, пароходная компания вынуждена была поставить все три судна на прикол.

На «Ване» оставили лишь четырех человек — капитана, меня и еще двух матросов-армян. Мы занимались только тем, что охраняли судно. Жизнь на нем замерла.

Вынужденное безделье надоело до тошноты. Мне хотелось деятельной морской жизни, работы, а мы прочно сидели на мели и ждали «погоды», то есть пока кто-нибудь зафрахтует судно. Однако желающих не находилось. Настроение подавленное. А главное — не видно просвета. Как на море зимой в штормовую ночь.

Я предавался грустным воспоминаниям. Мысли вертелись вокруг покинутого дома. «Как там родные в далеких Клишковцах? Как жена, дочь Гануся? Ведь она почти не видела отца. Бог знает, когда удастся вернуться на родину и перестать скитаться».

Партийное поручение

Но вот однажды на горизонте наступило просветление. Пришел конец осточертевшему безделью. Какая-то фирма решила зафрахтовать «Ван» для перевозки грузов. Их предстояло взять на борт в Голландии.

Капитан Верстратен набирал новую команду. Относясь ко мне благосклонно, он решил повысить меня в должности и назначил боцманом. Об этом я поставил в известность свою партийную ячейку, а также сообщил, что ухожу в плаванье — груз берем в Роттердаме. Секретарь парторганизации, услыхав это, оживился, медленно заходил по комнате, что-то обдумывая. Остановившись подле меня, сказал:

— Есть одно важное поручение, Чебан. Нужно нелегально перевезти трех наших товарищей. Едут они инкогнито. Понял? Никто не должен их видеть на судне, а также, когда они будут сходить с него в Роттердаме. Сделай. Ты теперь боцман, это нам на руку: легче организовать их провоз без свидетелей...

Отплывали мы рано утром, на следующий день после разговора с секретарем. Накануне, часов в одиннадцать вечера, с борта я заметил, что по берегу прохаживается три человека. Пароль сообщил мне секретарь заблаговременно.

Не спеша я спустился по трапу. Дойдя до крайнего каната, который удерживал судно на приколе, повернул обратно. Навстречу мне шли три молодых человека. Поравнявшись с ними, тихо произнес пароль. Услыхав его, они ответили и пошли за мной. Поднявшись на корабль, я незаметно провел их в трюм, где заранее подготовил «пассажирам» место.

На рассвете «Ван» отдал швартовы и, рассекая небольшую волну, лег на курс. Спустя тринадцать часов мы благополучно прибыли в Роттердам. Улучив удобный момент, мои подопечные по условленному сигналу один за другим сошли на берег. Больше я их никогда не видел.

Первое ответственное партийное задание успешно выполнил.

Потом мне доводилось не раз нелегально перевозить нужных для подпольной работы людей: из Бельгии в Голландию и из Голландии в Бельгию, в Англию, а также из Англии. Пользуясь своим положением боцмана, без осложнений осуществлял их транспортировку...