Крутые повороты

Он свернул с главной аллеи, въехал на тропинку, ведущую к могиле.

И остановился.

Понять, что происходит, он не мог.

Лена и Попов могилой не занимались. Они стояли друг против друга и говорили друг другу тяжелые, страшные слова.

— …Да я у тебя копейки никогда не возьму, — говорила Лена. — Умирать буду — не возьму…

— Не зарекайся, — сказал Попов.

— Прошу тебя, — сказала Лена, — переезжай. Завтра же меняемся. Очень тебя прошу.

— Нет, — возразил он. — Ни за что на свете! Не мое?.. Не надо… Ни у кого ничего не брал… А у тебя тем более… Не надейся.

— Возьмешь, — сказала Лена и засмеялась. — Не у меня — так у Наташиного отца возьмешь… Зачем тебе моя квартира? — Она еще громче засмеялась. — В конце концов профессорская достанется…

И сама испугалась того, что сказала.

— Костя! — сказала она.

— Уходи, — сказал он.

— Костенька! — попросила она.

— Убирайся. Немедленно.

…Лена с Сашей шли от могилы. Она молча плакала. Он с недоумением смотрел на нее и ничего не мог понять.

…Попов присел на низкую скамейку у могильного холма. Поднялся. Докончил ограду. Посадил цветы. Аккуратно все обмел кругом.

И когда могила была уже в полном порядке, долго еще стоял один и смотрел в землю.

Катя и Наташа что-то шили.

Вдруг Катя опустила шитье.

— Ты прежде сто раз подумай, — посоветовала она.

— Подумала, — сказала Наташа.

— И что же? Не видишь ничего? Любовь слепа?

Наташа сказала:

— Не жизнь у него была — ад кромешный.

— Да?! — Катя в сердцах воткнула в шитье иглу. — Скажите пожалуйста! А кто ее превратил в кромешный ад? Не он сам?

— Пусть, — сказала Наташа. — От этого еще больше жаль его.

— А себя? — гневно спросила Катя. — Себя тебе не жаль?

Не поднимая головы, Наташа сделала несколько стежков. И неожиданно рассмеялась.

— Я не хочу… устала… быть благоразумной, — сказала она.

Катя изумленно смотрела на подругу.

— Я хочу быть… счастливой, — с неожиданной силой произнесла Наташа.

Современная двухкомнатная квартира Азаровых вся была заставлена горшками с диковинными растениями, вывезенными с разных концов страны.

Сегодня здесь отмечалось новоселье.

За праздничным столом собрались все: и старик Никитинский, и Ольга Петровна, и Нефедов. Разумеется, Костя Попов и Наташа тоже были здесь. Во главе стола рядом с мужем в своем кресле сидела Катя.

Азаров говорил тост:

— …В этом доме, — говорил он, — в этих стенах, первое слово… Нет, я не скажу благодарности… Настоящих друзей не благодарят… Слово дружбы и любви должно быть о Косте Попове…

Все зааплодировали.

Счастливое лицо было у Наташи.

Но сам Попов отчего-то не улыбался. Слушал хмуро, сосредоточенно. Машинально катал по скатерти хлебный шарик. Кажется, какая-то недобрая мысль не давала ему сейчас покоя.

Азаров продолжал:

— …Я хочу, чтобы ты знал… Мой дом — это твой дом… Всегда… Сколько, нам суждено жить…

Все потянулись рюмками к Попову. Все так же, не улыбаясь, чокнулся он с Азаровым, с Катей, со стариком Никитинским, с сияющей Наташей. Чокнулся и с Нефедовым…

…В полном разгаре было веселье. Гости уже поднялись из-за стола. Наташа выносила в кухню посуду. Катя на низком столике готовила сладкое. Степан Гаврилович Никитинский танцевал с Ольгой Петровной.

На балконе курил Азаров.

Костя Попов тоже вышел на балкон.

— Смотри, — сказал ему Азаров. — Вид какой! Водить экскурсии…

Попов не ответил. Он достал папиросу. Чиркнул спичкой. Глубоко затянулся, выпустил дым.

— Володя, — неожиданно спросил Попов, — кто тебе помог быстро найти кооператив?

— Ольга Петровна… Постаралась голубушка…

— А деньги на мебель кто дал?

В дверях балкона в этот момент в своем кресле появилась Катя. Она слышала вопрос Попова. Вопросительно посмотрела на мужа.

— Я не совсем понимаю, — Азаров осторожно улыбнулся. — Это что — застольная социологическая анкета?

— Деньги на мебель нам одолжил Степан Гаврилович, — сказала Катя. — А в чем, собственно, дело?

— Катя, — попросил Попов, — можно я с Азаровым вдвоем поговорю?

— А я мешаю? — спросила Катя.

Попов ничего ей не ответил. Только опять выпустил длинную струю дыма.

— Катенька, — Азаров сделал успокаивающий жест рукой. — Мы сейчас… Ладно?

Она пожала плечами. Резко въехала назад, в комнату.

— Слушаю? — сказал Азаров.

— Так почему же ты за них не пил? — спросил Попов.

— За кого?

— За Ольгу Петровну, за Никитинского?.. Не поспешил объявить, что твой дом — это их дом?.. Они помогли — в норме вещей… Само собой разумеется… А Попов дал деньги, — значит, надо Попова немедленно обласкать… Не то он подумает: недодали, не уважили… Так?

— Костя, — после долгой паузы сказал Азаров. — Ты с ума сошел…

— А все почему? — сказал Попов. — Потому что они — свои люди. Да?

— Костя, — сказал Азаров. — Я не понимаю… Да ты же мой самый старый друг…

— Заговорщики, вот вы где запропастились! — в дверях балкона стоял улыбающийся Никитинский.

Но тут он увидел их лица.

Разговора их Степан Гаврилович не слышал. Но был он мудр, опытен и знал людей.

— А ну-ка, обнимитесь! — с неожиданной властностью приказал Никитинский. Азаров вопросительно посмотрел на Попова. Тот молчал.

— Обнимитесь! — строго повторил Никитинский. — Я кому говорю!