Кружение незримых птиц

И все-таки нельзя быть понятым при жизни!
Не так ли?
Тем более, когда ты родился философом или поэтом.
Споткнувшись наверху и кубарем по лестнице скатившись вниз,
ни Капли
Не ударившись при этом,
Я это ясно осознал.
Какая странная удача!
И почему я раньше не бежал
Из этого вертепа,
Хотя прекрасно понимал,
Что мысли и слова напрасно трачу,
Что выглядит все это глупо и нелепо,
Что это общество совсем не для меня,
Что не желаю этот бред ни слушать, ни терпеть,
И дружбу крепкую изображать не буду более ни дня,
Как говорит один шутник: «eще мы будем посмотреть»,
Какая у кого харизма
И чья рифмуется скорее с клизмой,
Чем с коллаборационизмом,
В котором мои прежние друзья меня так рьяно обвиняли,
Пока какой-то толстый вундеркинд
Пытался что-то буйно на рояле
Изобразить, давя на все педали,
Набором диким параллельных квинт.

Возможно, мой уход им показался пошлым,
Но мне плевать!
И вообще пора бы поменять
Или закрыть всю эту тему,
Оставить в прошлом
И мысли снова привести в систему.
Итак:
Мои приятели – предатели и быдло,
Какое может быть еще названье?!
А впрочем – какой пустяк!
Ведь это было
Всего лишь РАЗОЧАРОВАНЬЕ…
Я просто больше никому не верю.
Но, громко хлопнув, уходя, парадной дверью,
Я вспоминаю, что еще довольно молод,
Вдыхаю с наслаждением вечерний холод
И, наконец решив про все забыть,
Стараясь ненароком в лужу не ступить,
В коротком клетчатом пальтишке
Бегу за бабушкой вприпрыжку.

«Женщина, не выговаривающая буквы…»

Посвящается К. А.