Кружение незримых птиц

Женщина, не выговаривающая буквы
«Эл» и «эр», по имени Клара,
Обладательница глаз, волос, рук, вы —
зывающих зависть, надежду, Старо —

Невский, угол Дегтярной, коммуналка,
Одиннадцать метров, окно во двор,
Высокий четвертый этаж, жалко,
Что без лифта, а в общем, с тех пор

Как провели горячую воду,
Стало вполне сносно, и даже
Соседи, хотя не здоровались сроду,
Стали говорить «здрасьте», однажды

Помогли, пусть и за деньги, убрать в туалете.
Они нуждаются. У них дети.

Женщина, не выговаривающая «эл»
И «эр», в далекой молодости была
Очень красива. Профессор хотел,
Чтоб она иногда с ним спала.

Он был ее куратор,
И она могла защитить кандидатскую.
Он пригласил ее в театр,
Но она поняла эту дурацкую

Затею и ушла с антракта.
В общем, не сложилось как-то.

Женщина, не выговаривающая «эл» и «эр»,
Всю жизнь, до пенсии, работала заведующей
В библиотеке ДК имени Дзер —
жинского и долго была следующей

В очереди на получение отдельной
Квартиры, но далеко от работы,
Где-то там, в районе Удельной,
Но в последнее время что-то

Стала сомневаться, «привычка графская»
Жить в центре, к тому же не надо
Толкаться в транспорте, ведь Полтавская,
Для тех, кто не знает, совсем рядом,

И все менять надо едва ли.
Правда, квартиру так и не дали.

Женщина, не выговаривающая «эр» и «эл»,
Прочла все книги, что стояли на полках,
И всех писателей, кто успел
К тому времени что-нибудь написать, столько

Книг, что хватило бы, пожалуй, на сто
Жизней, книги для нее были
Радость, боль, любовь, восторг…
Однако в их число не входили

Ромен Роллан и Гюстав Флобер.
Она не выговаривала «эл» и «эр».

Она знала, что на свете случаются
Любовь, нежность, дети и прочее,
Но с ней не случилось, и дурью маяться
Поздно. Правда, иногда, ночью,

Она выла и кусала губы,
Стараясь, чтобы никто не слышал.
На вопросы соседей отшучивалась грубо
И следующей ночью выла тише.

Минутная слабость – с кем не бывает?—
У нее все есть, друзья, книги.
Все хорошо. Иногда приезжает
На пару дней племянник из Риги.

Она все читала и все знала.
Все – это не так уж мало.

Женщина, не выговаривающая «эл» и «эр»,
Была настроена весьма патриотически.
Ее родиной был СССР,
Пока ей не сказали про «историческую

Родину», где проживают лица
С ее лицом. Она хотела,
Надо сказать, побывать за границей,
Но было страшно, и она не смела

Даже пытаться. А потом, когда стало
Можно, почему-то не было денег.
Ну и ладно! Из книг она все знала.
Словосочетание «Лазурный Берег»

Она произносила так мило,
Что, слушая, просто хотелось плакать.
Сама она не плакала. Никогда. Говорила,
Дескать, не любит «разводить слякоть».

По воскресеньям – клецки из манки,
По вечерам – сигареты «Прима»,
Часто болела, кашель, банки,
Доктор велел сменить климат.

Он ей сказал: «Просто нонсенс,
Что вы еще живы. Мне неприятно,
Но ваши легкие похожи на Солнце —
В них, как на Солнце, одни пятна».

И она исчезла, не попрощавшись, зная,
Что никто особо не огорчится. Вроде бы
Кто-то сказал, что будто бы в мае
Ее видели на «исторической родине»,

Что будто бы она жива и здорова,
Хорошо выглядит и совсем не меняется,
И даже будто бы курит снова.
А дальше ее следы теряются.

Просто, видимо, она не смогла
Позвонить откуда-нибудь оттуда, из Беэр —
Шева, и сказать: «Я умерла»,
Поскольку не выговаривала «эл» и «эр».

Слева от калитки, лицом на восток,
Женщина-недосказанность, женщина-загадка.
На камень, вкопанный в желтый песок,
Садится птица и поет сладко

Для обитателей небесных сфер,
Не выговаривая «эл» и «эр».