Кружевное убийство

На работе никто ни о чем не спрашивал, время было заполнено делами, в которых он справедливо считался одним из лучших специалистов, здесь никому бы даже в голову не пришло его жалеть или считать сирым и убогим. Но с работы, пусть и не каждый день, нужно было возвращаться домой, в квартиру, внезапно превратившуюся в холостяцкую берлогу. И здесь одиночество наваливалось с особой силой, заставляя сердце ныть в груди.

Отступало оно ненадолго, только когда в доме появлялись женщины, те самые, для здоровья и без обязательств, но после их ухода становилось еще хуже, и Зимину, падающему в кровать, хотелось выть от ощущения собственной нечистоты и ненужности. Чтобы не выть, нужно было пить, а этой роскоши он себе позволить никак не мог: его отец был алкоголиком, и всю сознательную жизнь Зимин боялся, что может сорваться и пойти по его стопам. Он не мог спиться, потому что давным-давно поклялся матери.

Вот и выходило, что, оставшись один в квартире, он метался, как раненый медведь в клетке, бросался грудью на прутья, которые врезались в плоть, оставляя раны. Внешне никаких ран, конечно, не было, но болели они так, словно существовали на самом деле. Одним словом, от одиночества Зимин страдал, а Снежана Машковская нет, и за это он ее временами ненавидел. А может, за то, что никак не мог перестать думать о ее аппетитной попке, высокой груди и пухлых щеках с веселыми ямочками.

Эта женщина могла себе позволить не страдать от одиночества, не думать о диете, заниматься несовременными нынче народными промыслами, полностью обеспечивать себя и мать, интересоваться тайнами прошлого и не унывать. Удивительная способность! В этом унылый следователь Зимин был уверен.

А еще его все время тянуло ей позвонить, но он отдергивал руку от телефона, боясь, что Снежана сочтет его навязчивым. Пренебрежения он, пожалуй, сейчас бы не вынес. После ухода жены на месте его самооценки зияла дыра размером с воронку Биммах. Зимин как-то читал про этот известняковый кратер, популярную туристическую достопримечательность в Омане. В прошлой жизни он даже представлял, как отвезет туда жену, чтобы своими глазами увидеть «притягательное место», как переводилось название с арабского.

Сначала не сложилось, затем идея потускнела и стала казаться не очень притягательной, потом Зимин про нее совсем забыл и вот сейчас ощущал внутри себя именно такую воронку, в которую проваливался по ночам. Нет, если Снежана поднимет его на смех или даст понять, что его неуклюжие ухаживания ей неприятны, он все-таки напьется. До поросячьего визга, до соплей, до чертиков.

Именно из-за нежелания сорваться он и не звонил уже несколько дней, но сейчас у него был повод – тетрадь, которую эта женщина хотела посмотреть. Вещдоком она больше не была, а потому, закончив самые важные дела, Зимин задумчиво покачал на руке телефон и решительно набрал нужный номер.

Она взяла трубку сразу, будто держала телефон в руках. Зимину было приятно думать, что в ожидании его звонка, хотя он и понимал: это точно не так.

– Здравствуйте, Михаил Евгеньевич, – услышал он звонкий голос в трубке и вдруг представил его обладательницу всю, как она есть, от русых волос, собранных в кучку, до изящных осенних ботинок, в которых она ездила на дачу. Между «кучкой» и ботинками все тоже было очень даже достойно, так, что тянуло потрогать. Сорокалетний следователь Зимин внезапно почувствовал себя школьником, на мгновение перестал дышать, а осознав это, запыхтел как паровоз, смущенный и сердитый донельзя. – Алло, ау, вы меня слышите?

Она зачем-то подула в трубку, и Зимин вдруг почувствовал на своем ухе теплое дуновение, хотя по законам физики это было совершенно невозможно.

– Здравствуйте, Снежана Александровна, – сказал он, потому что молчать дальше становилось неприличным. – Вы просили дневник, найденный у задержанного. Я закончил работать с ним и готов вам его показать, если интерес еще не угас.

– Дневник? У задержанного? О, вы имеете в виду того каторжника, про которого рассказывал вам потенциальный убийца старушки? Как это у Бернарда Шоу? Кто шляпку спер, тот и старушку пришил…

– В данном случае все происходящее больше напоминает достоевщину, – сообщил Зимин. – На нашей земле «Преступление и наказание» приживается гораздо лучше «Пигмалиона», особенно в части пришитых старушек. Но в данном случае, Снежана Александровна, должен отметить, что задержанный Некипелов, пожалуй, действительно не имеет к убийству никакого отношения. Мотива у него нет, вот в чем дело. Да и фактически обращать наше внимание на себя ему не было ни малейшего резона. Так что, скорее всего, он действительно ни при чем.

– А в дневнике кроется разгадка случившегося? – живо спросила собеседница. – Вы нашли объяснение, почему при убитой нашелся сколок моей прапрабабушки?