Кружево и сталь (СИ)

Арей посмотрел на Аиду тяжёлым взглядом, однако ту не так легко было пронять.

- Зря, - пожала она плечами. - Я, может, подсказала бы чего.

- Тебе-то откуда про семейную жизнь известно? - не выдержал барон мрака.

На этот раз ему удалось задеть старушку.

- Ишь ты какой! Я, может, побольше твоего знаю! А ну как у меня тоже муж был когда-то?

- И куда ж ты его задевала? Получила на беднягу разнарядку? - расхохотался Арей.

Мамзелькина пробурчала что-то невнятное, однако барон мрака понял, что был недалек от истины, судя по тому, как старушка демонстративно отвернулась от него, снова приложившись к бутыли.

- Ну, будет, - уже мягче произнес мечник. - Всё у меня хорошо, твоими молитвами, видать. И если никто из наших не вмешается, будет ещё лучше.

Аида быстро обернулась и внимательно оглядела его с ног до головы.

- Вот в этом-то и кроется главная проблема, - изрекла она.

- В чём? - не понял Арей.

- Никто из наших. Пока ты считаешь мрак своим, путь, который тебе предстоит пройти, останется тупиковым.

- Конечно, я считаю мрак своим! - разозлился мечник. - А к кому мне прикажешь себя причислять? До света я если и доберусь, то ещё не скоро!

Старушка зацокала языком.

- У тебя нет этих лет, и, думаю, ты это понимаешь. А причислять себя ни к кому не нужно. Ты - это ты, один такой в своём роде. Хотя скоро, возможно, появится кое-кто ещё, - задумчиво закончила она. И тут же, не дожидаясь, пока Арей начнет вдаваться в подробности, перевела тему: - Так что женушка твоя, за домом хорошо следит?

- У нас и дома-то пока нет, - задумчиво ответил барон мрака. - Но Пелька справляется. И да, спасибо тебе за подаренный ей гребень. Она его очень любит.

Щёчки Мамзелькиной зарумянились от удовольствия.

- Ну и славно, славно, - заулыбалась она. - У меня ведь и для тебя, голубь мой, есть подарок.

Отвернувшись, старушка начала деловито шарить в холщовом заплечном мешке, который всюду таскала с собой. Когда она снова повернулась лицом к мужчине, в кулаке у неё было что-то зажато. Арей подозрительно приподнял бровь.

- Что? Думаешь, я тебе ерунду какую-то подсуну? - оскорбилась Плаховна.

- Признаться честно, я думал, что это будет медовуха, - усмехнулся мечник.

- Вот ещё! Свадебный подарок должен быть особенный. К тому же, медовуху я предпочитаю не дарить, а получать. А это… это я достала с большим трудом. Смотри, используй правильно.

Аида разжала ладонь. На ней стояла маленькая фигурка из толстого стекла. Наклонившись, Арей пригляделся и вздрогнул. В руке у старушки была его крошечная стеклянная копия. Та же широкоплечая, грузная фигура, держащая огромный клинок.

- Знаешь, что это? - лукаво поблескивая глазками, спросила Мамзелькина.

Барон мрака выпрямился и кивнул, продолжая мрачно вглядываться в гладкие стеклянные грани.

- На что она мне? - сипло поинтересовался он.

- А на то, милый мой, что воспоминания бесценны. Особенно радостные. Ты ведь всё понимаешь, мой друг, - внезапно голос Аиды стал печальным. - Скоро тебя ждет большое счастье, такое, какого тебе уже никогда в жизни не испытать. Сохрани эти мгновения навечно.

Арей шумно выдохнул и уставился на старуху.

- Что? - непонимающе прорычал он. - Почему не буду счастливей?

- Ничто не длится вечно, тебе ли не знать. Абсолютное счастье, как и беспощадное горе, всегда имеют конец.

Мечник молчал, потерянно глядя перед собой, забыв про Аиду. Когда же вспомнил и повернулся, чтобы задать мучивший его вопрос, старушка уже исчезла. После неё в воздухе остался лишь негромкий звон - только не привычный металлический, а дразнящий, хрустальный. Опустив глаза, Арей увидел, что возле него на скамье одиноко стоит крохотная фигурка стеклянного стража.

***

Жизнь полна чудес. Неважно, верим мы в них или нет, однако они приходят, неожиданно и непрошено, раскрашивая мир вокруг переливчатыми цветами. Таких чудес много, и каждое из них придаёт обыденным вещам глубину и смысл. Заставляет нас верить, что эта несовершенная вселенная была сотворена кем-то или чем-то свыше не просто так.

Чудом становится человек, потерявший способность ходить, а потом вдруг снова встающий на ноги. Крохотная ель, которая вопреки всему смогла пробиться к свету посреди мрака и сырости. Любовь, родившаяся немыслимо, там, где ни при каких обстоятельствах не могла возникнуть. И крохотный зачаток новой жизни, появившийся от дерева, которое уже давно не плодоносило.