Кружево и сталь (СИ)

Она не понимала. Всё в этом мужчине было запутанным и неправильным, одно противоречило другому. Знания Пельки о стражах мрака ограничивались в основном их навыками в бою и магической силой, и потому она не могла понять внутреннего надрыва Арея, его трагедии, его столетних печалей. Он привязался к ней, девушка точно это знала. Так почему же он отталкивал её? Почему ночами, когда мечник думал, что она спит, он прижимал её руку к груди или тихонько сдувал со лба пряди, а днём бросал на Пельку враждебные взгляды?

Мужчина долго смотрел на худые запястья девушки, на её маленькие ступни, запачкавшиеся землей, и у него щемило сердце и кружилась голова. Сможет ли он? Справится ли?

Арей никогда не любил никого, кроме своего Творца. Он не знал, каково это — отдать своё сердце женщине, ибо раньше он дарил им лишь своё тело, и только на одну ночь. Он давно разучился доверять и никогда не умел говорить красивых слов. Как заботиться о ком-то, кто полагается на тебя? Как оправдать его надежду и веру? Мечник знал, что не готов к такому.

Знал, что не должен смотреть на неё, желать её, мечтать о ней.

Но не мог отвести глаз.

Его изуродованная душа трепетала, и звери, жившие в ней, натягивали цепи.

Двое просидели так довольно долго, пытаясь каждый унять в себе безумный хоровод чувств. Незаметно на небо выплыла мутная, томная луна. Её тусклый взгляд выхватил из тьмы поляну на вершине холма. Там, у потухшего костра, сидел крупный мужчина с густой бородой, а рядом с ним девушка, такая худая и миниатюрная, что издалека её можно было принять за ребенка. Мужчина протянул руку и бережно, даже робко коснулся девичьей щеки. Он до боли устал быть один. Он мечтал о человеческом тепле, о нежности женщины, которая сможет принять его. Он мечтал об этой неволе, которую люди зовут любовью.

И когда девушка не отняла своего лица, мужчина наклонился к ней. Он этого хотел.

========== 4. Темнота ==========

Мне ль не знать, что все случилось не с тобой и не со мною,

Сердце ранит твоя милость, как стрела над тетивою;

Ты платишь за песню луною, как иные платят монетой,

Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету.

На исходе второй недели путники остановились перед невысокой, но прочной на вид квадратной башней.

Прошлым вечером они подошли к Приграничью и весь следующий день передвигались очень быстро, чтобы затемно успеть к пристанищу Арея, ибо от трактира «Топор и плаха» и до его убежища безопасных мест для ночлега уже не оставалось.

Мечник толкнул низкую железную дверь и, знаком показав Пельке ждать, скрылся в полумраке башни. Спустя минуту он бесшумно показался на пороге.

— Можешь заходить, мы здесь одни, — посторонился Арей, пропуская девушку внутрь.

Её глаза не сразу привыкли к мраку и сначала она могла разглядеть лишь очертания предметов, но рядом вдруг вспыхнула свеча, осветившая деревянный стол, небольшую лежанку и кипу соломы в углу. Всё богатство комнаты составляло лишь оружие, идеально начищенное и в педантичном порядке развешанное по стенам.

Пелька обернулась к мечнику. В колеблющемся пламени его лицо казалось ещё более суровым и угрюмым, чем обычно.

— Вы здесь жили? Совсем один? — поинтересовалась она, впервые осознав, насколько они оба, в сущности, были одиноки.

У них никого не было и они никому не были нужны, кроме друг друга. От осознания этого у девушки защемило сердце.

— Жил. Один. Иногда, правда, ко мне наведывались гости.

— И вы принимали их?

— Всё зависело от того, насколько они были желанными, — ухмыльнулся мечник, ставя свечу на стол и подходя к одной из стен.

Задумчиво разглядывая её, Арей устало провел рукой по волосам, ероша их. Он понимал, что практически всё оружие придется оставить здесь. А жаль… Эту коллекцию он собирал не одно столетие. Однако кое с чем барон мрака не намерен был расставаться. Протянув руку, он снял с гвоздя персидский кинжал с узким, длинным лезвием и роговой рукоятью.

Сзади послышался шорох, и мечник обернулся, увидев, как Пелька с размаху плюхнулась на солому, удобно устроив под себя ноги.

— Не советовал бы тебе туда садиться, — спокойно заметил он, вкладывая кинжал в ножны и пряча его в складках своего походного плаща. — В соломе живут мыши.

Он ожидал, что девушка завизжит и соскочит со своего места, но Пелька лишь слегка пожала плечами.

— И что? Пусть себе живут, они мне не мешают.

Мужчина лишь изумленно приподнял брови.

— Голодная?

— Нет, — она покачала головой, пристально вглядываясь в него.

Арея этот взгляд смутил. Он замечал его уже не впервые. Но, несмотря на решение, которое приняли они оба, мечник пока не решался перешагнуть эту, последнюю, черту.

Игнорируя умоляюще-взволнованный взор девушки, он обошел стол и сложил на него оставшиеся припасы.

— Вот что, — твердо сказал Арей, — ты устраивайся на лежанке. Может, ты и не боишься мышей, зато они тебе точно не будут рады.

— А где будете спать вы? — Пелька с сомнением покосилась на узкую лежанку, на которой явно мог уместиться только один человек.