Кружево Парижа

Герр Хоффман выпроводил меня из спальни, и я приняла душ в ванной Грасы. Она принесла мне простое черное шелковое платье, и я села за стол Шарля и стала обзванивать людей по списку и вычеркивать тех, кому позвонила. Все звонки были сделаны, и осталось только ждать катафалка. Похороны были назначены на четыре часа. Я спустилась в кухню к Грасе и стала крутить стакан с водой, который она мне предложила.

Герр Хоффман зашел в кухню.

– Фрау Дюмаре, – позвал он, и от его тихого голоса я чуть не подпрыгнула. – Он готов. Может, вы хотите на него взглянуть, прежде чем мы закроем гроб.

Грубый деревянный неполированный гроб стоял рядом с кроватью на передвижной подставке. Я шагнула в спальню и остановилась. Граса шла рядом и, взяв под локоть, повела дальше.

В гробу лежала бледная копия, похожая на Шарля, в незнакомом бесформенном белом льняном одеянии – я бы такое не выбрала. Его любимым костюмом был серый шелковый и полотняный. Волосы ему уложили слишком аккуратно, глаза прикрыли. Вроде похоже на него, и все-таки это был не он.

– Нет, так нельзя, – сказала Граса.

В основном Граса была услужливой, но за те восемь лет, что она жила в нашей семье, мы с Шарлем узнали, что некоторые действия она подразделяла на правильные и неправильные. Это было явно неправильным. В ее голосе звучала такая решительность, что Шарль бы улыбнулся и вздохнул, но его губы были недвижны. Она развернулась и вышла из комнаты, а я прикоснулась к его холодной коже и отдернула пальцы. Нужно было бы поцеловать его, но я не смогла. Я вспомнила его нежный поцелуй предыдущей ночью, последний.

Граса вернулась с охапкой цветов. Наверное, прошлась по дому, собирая все букеты из ваз и срезая цветы в горшках. Она бросила их мне в руки и начала срывать головки и бросать их в гроб.

– Гм, сеньора, так не положено, – возразил герр Хоффман, протягивая руку, чтобы ее остановить.

Она не обратила на него внимания.

– Может, это не в обычаях сеньора Шарля, но у нас делают так, а я пока здесь, – заявила она с той твердостью, что так нравилась Шарлю. – Я не задержу.

Она подхватила белоснежную орхидею с красными пятнышками и вернулась к работе.

Я кивнула, а герр Хоффман вздохнул. Мы стояли и наблюдали, пока Граса сооружала венчик из цветов, лепестков и орхидей над его головой. Потом она наклонилась над гробом и сделала то, чего не смогла я.

– Прощайте, сеньор Шарль. Вы были мне старшим братом.

Она поцеловала его в лоб.

– До следующей встречи.

Она отступила и взяла меня за руку.

Герр Хоффман и трое помощников подняли крышку и закрыли моего любимого, покоившегося среди цветов.

* * *

В тот же день позже мы шли за гробом, когда его везли к могиле на еврейском кладбище в Инхауме. Во время короткой службы в кладбищенской часовне меня охватило чувство нереальности происходящего. Молитвы читали на иврите. Мужчины были в традиционных головных уборах – кипах – и ботинках, женщины стояли по другую сторону, к ним лицом, раввин произнес бессмысленный панегирик о человеке, которого не знал.

Мы вышли из часовни к рядам простых бледно-серых могил под чистыми небесами. Мужчины, омывавшие и готовившие тело Шарля, сняли гроб с катафалка и поставили рядом с могилой на толстые веревки, готовясь опустить. Хотелось верить, что все это сон.

И вдруг я поняла, что не сплю, что все это происходит на самом деле.

– Нет! Нет! Я должна его увидеть! – закричала я, бросаясь вперед. – Я с ним не попрощалась.

Герр Хоффман и рабби обменялись несколькими словами, потом кто-то вышел вперед и открыл крышку. Я подошла взглянуть в последний раз и ужаснулась от кошмарного зрелища. В жаре и темноте закрытого гроба бледное мертвое лицо оживилось роем крохотных черных насекомых, выползших из цветов, уложенных Грасой. Крохотные существа атаковали его ноздри и бегали по губам. Я вскрикнула и упала в обморок.

Когда я пришла в чувство, через несколько минут или, может, часов, то услышала беспорядочный ритм лопат. Я поднялась и увидела, как мужчины в ботинках бросают грязь, с каждым броском раздается стук земли о деревянную крышку. Было поздно.

Лишь спустя много лет я снова стала ставить букеты в доме, но только с чистыми высушенными лепестками, как в хрустальной чаше.

Глава 15. Зеркало

Ма chère, ты никогда не спрашивала ни об этом зеркале, ни о других в квартире. А знаешь, как дорого стоят хорошие зеркала? Мне кажется, ты и не понимаешь, что зеркало зеркалу рознь. В магазине зеркала должны слегка стройнить покупателей. В спортивном зале чуть подчеркивать мускулы, что мужчины качают до седьмого пота. Такие зеркала слегка подправляют подлинную сущность. Я впервые обратила внимание на важность зеркал, когда работала у Диора.

Здесь, дома, мне необходимы ясность и горькая правда. Это зеркало – самая дорогая вещь в ванной. Стоимость мраморной плитки на полу и шкафчиков не идут с ним ни в какое сравнение.

Когда я покупала эту квартиру, первым делом проверила, что в коридоре у двери могу повесить четыре зеркала в полный рост. Иначе как еще женщине проверить, все ли в порядке, прежде чем выйти в свет?