Крылатая гвардия. «Есть упоение в бою!»

Светлый День Победы

Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов завершили разгром будапештской группировки. Прорвав оборону противника между Секешфехерваром и Эстергомом, они развернули успешное наступление на венском направлении, а правое крыло 2-го Украинского двигалось на Брно.

Наш полк в этот сложный по характеру выполняемых задач период совместно с «илами» штурмует узлы сопротивления, сопровождает бомбардировщики в район Эстергом – Комарно, прикрывает войска от налетов вражеской авиации. Правда, ее активность на нашем участке заметно снизилась, и мы все чаще выходим на свободную охоту.

В задании на охоту указывался обширный район, в котором по своему усмотрению ведущий пары свободно выбирал цель для удара и сам путь следования. Маршруты строились, как правило, вдоль дорог, в местах предполагаемых самолетных трасс.

Однажды в паре с Мудрецовым мы атаковали пять грузовых машин с живой силой врага, которые двигались по дороге растянутой колонной с интервалами метров в сто одна от другой. Первый грузовик тащил на прицепе небольшую пушчонку.

Подходя к колонне на высоте метров 400–500, я говорю ведомому:

– Начнем. Твоя цель – вторая от головы.

Немцы, видимо, слишком поздно заметили нас. Открываем огонь. Проносимся над машинами, едва не задевая их винтами истребителей. Горка – и снова атака, но теперь уже навстречу движению противника. Головная машина задымила, став поперек дороги. Вторая свалилась набок в кювет. Остальные приткнулись друг к дружке. Гитлеровцы поспешно скрываются в поле.

С набором высоты мы отходим в сторону – в воздухе чисто, немецких самолетов нет.

Мудрецов предлагает:

– Врежем, командир, еще разок?! Я возражаю:

– Хватит! Оставь свой пыл для других…

В северном направлении замечаем большую колонну автомашин, следующих, как видно, к передовой.

– Мудрый, видишь? – спрашиваю напарника.

– Конечно, – уверенно отвечает он. – Около трех десятков.

– Вот тут и поработаем!

К цели мы идем со стороны солнца. Огонь открываем с таким расчетом, чтобы к концу атаки прочесать колонну от головы до хвоста. Пролетев над машинами на бреющем, резко уклоняемся в сторону от дороги и взмываем ввысь. Вновь атака…

Движение по дороге прекратилось. Хорошо видно, как в разные стороны бегут люди в военной форме. В момент вывода из пикирования немцы открыли по нам пулеметный огонь. Трассы впереди, справа, слева и сзади – мы словно среди новогодних елок с включенной иллюминацией.

Невольно вспомнился Харьковский аэродром, когда мы сопровождали «илы» на штурмовку, не хватает только «мессершмиттов»…

Резко развернувшись влево, уходим от цели вверх. Огненные шнуры трасс прошивают пространство между моей машиной и самолетом ведомого. Вдруг «лавочкин» Мудрецова задымил. Все, думаю, подбили, гады!

– Валя, вниз! – немедленно кричу ему. Свалив свой самолет на крыло, я устремляюсь к земле, увлекая за собой напарника. Проносимся почти над самой землей. Огонь противника уже не страшен – не достанет… Тревожно спрашиваю у Мудрецова:

– Что с тобой? Зацепили?..

– Нет, командир! Все в порядке.

– А почему закоптил?

– Не знаю… Видать, с перепугу резко дал газ. Они же шпарили, как черти! Так и убить могут! – невозмутимо резюмирует Валентин.

– Могут, но не нас. Давай посмотрим, откуда такой плотный огонь. Что-то не так. А что – не пойму! – Я решил все-таки разобраться в расположении огневых точек.

Набираем высоту – уже около двух тысяч. Достаточно. Летим к месту, где мой товарищ так резко дал газ. Автомашины стоят так же. Но сверху отчетливо видно: почти перпендикулярно к шоссе – несколько рядов траншей и отдельных окопов. Ясно: противник готовит линию обороны, которая уже частично занята его войсками. Пулеметный огонь возобновляется, но он не так интенсивен, как прежде, да и на большой высоте это не опасно.

Спрошу-ка у Мудрецова: разглядел ли он, что здесь затевается?

– Видишь, Валентин? – вопрос поставлен весьма лаконично.

– Чего тут мудрить? Новая линия обороны.

– На этот раз угадал, – не преминул я похвалить ведомого.

На командном пункте вместе с Ольховским находится командир дивизии. Докладываю, как обычно, о выполнении задания, но полковник не удовлетворен:

– Расскажите подробно и обстоятельно, где были, что видели. Почему оказались над промежуточным оборонительным рубежом врага? Как преодолевали огонь с земли во время атаки второй цели?

Выслушав мои ответы на все «почему» и «как», он отметил на полетной карте место, откуда нас с Мудрецовым так интенсивно обстреливали.

– Вы правы, – задумчиво говорит комдив. – Цель заманчива. Но истребителю она не по зубам. Нужны штурмовики. За выполнение задания хвалю. Учту при вылете. Вы свободны.

Я отправился на стоянку, куда вместе с летчиками пришел «начальник огня и дыма», как называли помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе, Иван Петрович Бахуленков.