Крылатая невеста тёмного архимагистра

Алакдаэр слабел, перед глазами плясали красные мушки. Но он костьми ляжет, а выполнит то, ради чего пришёл, даже если это будет последним, что сделает в жизни. Декан не собирался здесь умирать, хотя если придётся… Отогнав эти мысли, Ал направил поток исцеляющей энергии к сердцу и приготовился выложиться по максимуму. Только бы Альвинора поскорее ушла и оказалась в безопасности. Ну отчего она постоянно ему перечит?!

– Адептка Арис, я же сказал вам уйти! – рявкнул Аркент’тар и сжал губы, задышал тяжело, часто. – Почему ты вечно меня не слушаешь? – добавил тише, как-то обречённо. – Уходи, я справлюсь и сделаю всё, что должен. Давай же!

Альвинора видела, что он пытается исцелить себя чарами, но рана слишком серьёзна, это не то, с чем можно справиться самостоятельно. Он что-то ещё ей говорил и пытался оторвать от себя, заставить уйти. Возможно, она ему сейчас мешала, возможно, ей и правда следовало бы убежать и предоставить всё наставнику, возможно... Но она не могла!

Аль вцепилась в архимагистра и была не способна сделать и шаг. Внутри появилась уверенность, что если отпустит, если позволит сотворить то, что он задумал (хотя она и не знала, что именно у него на уме), то больше его не увидит. Откуда взялись эти мысли? Одному Светлейшему ведомо.

Дело было плохо. Валафейн атаковал всё активнее, пытаясь пробить щит, жрица с помощницей бормотали какие-то заклинания, отчего зависшая под потолком тьма ощетинилась иглами и билась о защиту, намереваясь насадить декана и Аль на острия. На шум сбежалось ещё несколько воинов и магов дроу, которые атаковали от двери.

«Светлейший, все и сразу!»

Архимагистр, поддерживая слабеющее чёрное пламя и подпитывая щит, вновь попытался урезонить невесту.

– Альвинора, пожалуйста, уходи, у меня осталось мало времени… Здесь всё может обрушиться.

Но она лишь качала головой и цеплялась за любимого. Нет, Альвинора тоже не отдаст наречённого никому и никогда, даже смерти! Особенно смерти. Не позволит! И не подпустит к нему этих гадов, которые только и ждут, когда он потеряет сознание.

Рана на груди Тёмного всё не затягивалась, кровь струйками стекала по груди, но он стойко держался, значит, должна держаться и его избранница. Нет, он не умрёт, не сегодня и не на её глазах! Ни за что!

Ещё никогда Альвиноре не было так страшно. Ни одно нападение монстров или даже клинок, который жрица вонзила в её сердце, не пугали так, как опасность потерять единственного мужчину, который давал ей желание жить. Сейчас она боялась не за себя, а за него, и это чувство не могло сравниться ни с чем, испытанным ею прежде.

Аль зажимала его рану, чувствовала его боль как свою собсвтенную, её сердце стучало всё быстрее, кровь по жилам бежала с утроенной силой. Внутри рождалось что-то неведомое, заставляя грудь гореть огнём и сбивая дыхание. Она не сопротивлялась, напротив, отдалась на волю непонятной стихие. И чем больше Альвинора отпускала внутренний контроль, тем сильнее раскалялся отцовский кулон.

Аль и сама не поняла, что сделала, когда в ней бушующим потоком поднялась волна неизвестной силы, которая будто спала, а теперь рванула наружу и из её ладоней хлынула к груди архимагистра, врачуя рану. Светлейший, что это? Откуда в ней столько исцеляющей магии?

Медальон на шее разогрелся до предела, почти обжигая кожу. Он сиял и словно безмолвно шептал, что Альвинора всё делает правильно. Удивительный амулет оказался ключом, который открыл её запечатанные доселе способности. Чья это сила? Неужели отец оставил дочери такой чудесный подарок?

Это была уже иная магия, не та, что прежде. Не золотые нити фэйри, а почти белые потоки совсем другой силы струились по венам. И ещё Альвинора ощутила неожиданное облегчение. Следы от раскалённого кинжала и другие повреждения, которые ей нанесли мучители, перестали беспокоить. Она опустила взгляд. Уродливые буквы постепенно рассасывались и бесследно исчезали под воздействием мощнейшей живительной энергии, идущей изнутри. Кожа снова становилась чистой и гладкой, боль и жжение развеивались.

«Хочешь исцелиться – исцели себя сама?!» – недоуменно подумала Аль.

Поток чёрного пламени архимагистра усилился. Значит, ненаглядный идёт на поправку! Почувствовав, что может управлять новообретённой магией, Альвинора подбавила чар. Целительный поток энергии с новой силой ринулся к сердцу декана.

– Кажется, кто-то только что инициировался, – улыбка Тёмного заставила забыть о грохочущих вокруг заклинаниях, которые стремились проломить защиту, о чужих руках, которые резали и мучили тело, о злобной женщине, почти принёсшей смерть. – Поздравляю, Альвинора. Рад, что моё сердце выбрало правильную женщину.

– Но что это…

– Позже, потом обязательно всё обсудим, – он достал из сумки несколько накопителей. – А сейчас сделаем то, что должны!

Альвинора узнавала прежнего архимагистра. Жёсткий, несгибаемый, он готовился совершить что-то страшное. Наставник зол, очень зол, и пощады не будет никому. Когда декан такой, даже ей не по себе, что уж говорить о врагах.