Крылатое счастье. Дилогия

Он забрал пустую тарелку и поставил ещё одну, улыбнулся мне и ехидно заметил:

– Мясо и каша тоже вкусными были.

– Даже не сомневаюсь, – заверила я, накидываясь на уже третью порцию яичницы.

Такой обычной, вообще простой, которую я до этого не особенно любила… Очень вкусно! И нет этого странного неприятного привкуса, что был здесь у всей еды и воды.

В общем, я объелась. Впервые за даже не знаю сколько – за месяц, наверно, если не больше.

– Наелась? – Забирая последнюю пустую тарелку и не ставя на её место новой, хмыкнул Садхор.

Стало немного неловко, но это чувство затонуло в моей безграничной благодарности, которую я тут же высказала со всей искренностью:

– Спасибо! У вашей пищи и воды странный привкус, к которому я так и не смогла привыкнуть. А яичница мне понравилась, очень вкусная!

– Я рад, – улыбнулся дракон, поставил на стол передо мной большую полную кружку, а сам сел напротив.

– Что это? – Заглянула я в тёмное содержимое.

– Отвар, что тебе приносил Арх-Аир, – спокойно пояснил Садхор, глядя прямо мне в глаза. – Я вначале хотел убрать все успокаивающие травы, но потом решил, что лучше не рисковать и оставить состав прежним.

Я кивнула, согласная с таким решением и одновременно благодаря его за заботу, которой ко мне никто не проявлял давно… очень давно. Скрыв погрустневшее лицо за кружкой, я сделала глоток, ещё один, и ещё…

– И про капли я не забыл, – вставил мужчина, со слабой улыбкой на губах рассматривая моё лицо.

– Какие капли? – Не поняла я, делая ещё глоток.

На стол перед драконом опустился маленький уже знакомый мне пузырёк – тот самый, что дал позванный им лекарь.

– Три капли в чай на ночь, всё как доктор прописал, – хмыкнул он, пододвигая пузырёк мне поближе, – возьми с собой, вдруг пригодится.

Не став спорить, протянула руку и сжала маленькую баночку в руке. Главное теперь снова её где-нибудь не забыть.

– Тебе нужно побывать у меня в гостях, – решила я, подняв взгляд на замолчавшего мужчину, а потом с радостной улыбкой пообещала: – Я накормлю тебя борщом. Знаешь, он у меня очень хорошо получается.

И я сама от своих слов негромко рассмеялась. Существует столько блюд, а я собралась кормить дракона красным супом!

Мне в этот момент было хорошо… очень хорошо и тепло – в душе, прямо на сердце. И я, улыбаясь, совершенно не заметила вдруг погрустневшего лица Садхора, вместо этого продолжив говорить:

– Или не борщом, я не знаю. Что ты любишь? Глядя на тебя, мне почему-то кажется, что ты очень любишь мясо, я права?

Он… промолчал, грустно глядя на меня. А мне хотелось говорить и говорить, лишь бы не замечать этой печали, разливающейся в его золотых зрачках, потому что, стоило замолчать и присмотреться, как у меня слёзы на глаза навернулись, потому что:

– Мы больше не увидимся, да? – Прошептала я то, о чём вдруг стало болезненно даже думать.

Почему я так реагирую? Мы не знакомы даже день, но мне до щемящей в груди боли хочется, чтобы этот день не кончался… Нет, нет – не так: я хочу домой, очень хочу покинуть, наконец, этот странный и непонятный мир, но я не хочу, чтобы это была наша последняя встреча. Не хочу, чтобы мы больше никогда-никогда не увиделись. Это так… нечестно!

А я сама – ужасная эгоистка.

– Хочешь, я покажу тебе кое-что? – Предложил вдруг Садхор.

И, не дожидаясь моих слов, поднялся, вышел из-за стола, подошёл и протянул мне руку. Я с запозданием вложила свои дрожащие пальчики, которые тут же сжали его тёплые, практически горячие, и очень крепкие.

Мы шли молча. Не знаю, о чём он думал, но лично я изо всех сил пыталась убедить себя в том, что это правильно. Мне лучше будет забыть этот маленький эпизод своей жизни… хотя кого я обманываю, как такое вообще можно забыть? Нет, я буду помнить – всё без исключения. Помнить, хранить в сердце, словно тёплый солнечный лучик, пойманный в баночку и сохранённый на долгие-долгие годы.

Я буду помнить – и не больше.

Мы шли по заметно потемневшему пустынному замку, а меня волновала лишь его ладонь, уверенно сжимающая мою собственную. Это ведь ненормально, да?

– Смотри, – велел дракон, останавливая меня в каком-то зале и разворачивая к стене.

А там было полотно. Вышитое цветными нитками, очень детальное и в целом красивое полотно, на котором были двое.

Это девушку я уже знала – мама Садхора. Облачённая в плотное тёмно-алое платье с чёрными пуговицами и воротом под самое горло, она сидела на троне с каменной резной спинкой, величественно глядя вперёд, поверх наших голов.

Рядом с ней, положив руку на спинку трона, стоял мужчина. Его я тоже видела, но лишь вскользь, а сейчас же могла с уверенностью сказать – отец Садхора. Его решительный взгляд с золотым зрачком, его черты лица, его прямая осанка. Он был в чёрном. А ещё он почему-то не сидел, стоящий рядом с ним трон пустовал…