Крылатый камень

Шурка смутился. Он вдруг подумал, что за всю свою такую длинную жизнь еще ни разу не дарил девочкам подарки. Нет, конечно, в школе на Восьмое марта — было. Но ведь в школе это делалось просто: вскладчину покупали мальчишки цветастые открытки и пластмассовых куколок, перед первым уроком с визгом и боем выгоняли девчонок из класса, раскладывали по столам подарки и садились каждый на свой, самый краешек скамьи. Девчонки заходили в класс притихшие, напряженно делая вид, что ничего до поры до времени не замечают, рассаживались по местам и хором восхищенно ахали. Мальчишки, как и подобает настоящим мужчинам, независимо отворачивали суровые лица…

Такое повторялось каждую весну. Но дарить что-либо девочке — девочке! из рук в руки! — такого подвига Шурка до сих пор не совершал. Он покраснел и сунул аметист в узенькую нежную ладошку.

— На. Тебе.

— Спасибо, — Красная Шапочка тоже зарумянилась. — Спасибо, Шуренька…

Ох! Только этого ему и не хватало! «Шуренька»… Да Шурку никогда, никто, даже мама, так не называл. «Шуренька»! Может, она его еще и… поцелует?! Ох! Шурка стал совсем пунцовым. Он даже испугался, что жар его щек достигнет взрослых и они в недоумении оглянутся. «Шуренька»… Он с неожиданным восторгом ощутил, как новое, неясное чувство теплой рукой погладило его по сердцу…

Помолчали. Шурка немного успокоился. Он с благодарностью подумал: молодец, девчонка, бывают же такие, все понимает, молчит, не говорит пустых слов. Вообще она вроде бы ничего… Имя у нее знаменитое… И еще; оказывается, это приятно — дарить девочке подарок из рук в руки и слышать в ответ ласковые слова…

И тут его, как боль, пронзила мысль, что все-таки, несмотря ни на что, лучшей девочкой в мире остается, увы, ничего не замечающая, ничего не понимающая Наташка…

— Эй, работник! — окликнул Шурку главный геолог. — Есть важное дело. — Он показал круглый моток какого-то коричневого провода. Они разговаривали криком, но слышали друг друга как сквозь вату. — Это бикфордов шнур, зажигательный. Надо разрезать его на шестнадцать равных частей, чтобы взрывчатка в скважинах рванула одновременно. Да вот беда: нечем нам эти части отмерить, нет у нас ни рулетки, ни самой простой линейки. Как быть?

— Вы-то, конечно, уже придумали, — хмыкнул Шурка. — Ладно, мы тоже не тонкими нитками шиты. Сейчас, сейчас… — Он наморщил лоб. — Есть! Надо весь шнур сложить пополам, затем еще пополам, еще и еще — всего четыре раза. С обоих концов разрезать. Получим шестнадцать равных частей. Ага! — он радостно улыбнулся.

— Молодец, технически мыслишь, — хлопнул его по плечу геолог. — Закончишь школу, поступай на горного инженера учиться, не прогадаешь.

— Поживем — увидим, — посерьезнел Шурка. — Я сначала на электровозе поработаю. Как папа.

— Тоже верно, — одобрил геолог. — Когда горняцкое дело на своих плечах испытаешь — будет легче им управлять. У нас многие бригадиры в институте выучились заочно. Но до настоящей инженерной работы еще добирают подземного опыта. Вон, кстати, и Роман тоже.

Шурка посмотрел на проходчиков. Их окутывала пелена красной пыли. Лучи шахтерских фонарей, пронизывая ее, казались раскаленными мечами, только что выхваченными из кузнечного горна.

Вскоре грохот умолк. Парни оттащили перфораторы, уложили их на машину.

— Сейчас будем заряжать! — крикнул Роман. Он не мог говорить тихо: видимо, в ушах еще колыхался пулеметный треск. — Прошу посторонних покинуть помещение!

— «Я могла бы убежать за поворот…» — запел Антон и включил мотор самоходки. Взревев, приземистая громадина поползла по штреку.

— Всех, всех прошу за поворот! — командовал Роман.

— Дяденька! — взмолился Шурка. — Ну можно посмотреть?

— Никак нельзя, тетенька, — развел руками бригадир. — Техника безопасности. В забое остается один взрывник, то есть я.

— А как же? Обещали показать отпалку… — продолжал упрашивать Шурка.

— Отпалку?! — изумился Роман. — Да того ж ни одна живая душа не видала!

Разочарованно вздохнув, Шурка вслед за главным геологом направился к повороту.

— Подождите! — зазвенел голос Красной Шапочки. — Подождите. Я не знаю почему, но чувствую, что волшебная сила во мне восстанавливается прежде времени. Видно, правду моя нянюшка — старая лиственница — говорила: доброе слово сил прибавляет. — Она коротко, лучисто взглянула на Шурку. — Далеко ходить под землей еще не смогу, но два шага в стену сделать сумею. И товарища Шурку с собой возьму. Сквозь камень без опаски на ваше тайное действо посмотрим.

— Может, и меня прихватите? — смущаясь, попросил главный геолог. — Все-таки это, действительно, ни одна живая душа…