Крылатый Купидон - божок слепой (СИ)

– Да, не жаль, – усмехнувшись, ответил он. Зато, я вижу в его глазах понимание моей боли, и этого мне достаточно.

– Спасибо, – прижавшись к нему, еле слышно проговорила я. Но, я знала, что он услышит.

Мы ещё некоторое время шли молча. Я не знаю, куда он меня вёл. Но мне было всё равно, с ним мне комфортно и спокойно. Он понимает меня, а я понимаю его… И думаю, этого достаточно, чтобы мы могли находится так близко друг к другу.

– Мы на месте, – разрушая тишину, сказал он. Я же оглядев место, куда мы пришли, пришла в восторг, и всю ту грусть и спокойствие как рукой сняло.

Я, распахнув глаза, и ярко улыбнувшись, сняла со своих ног каблуки и босиком побежала по траве. Огромная поляна, с зелёной травой, была словно застелена мягким ковром. Я слышала вдалеке голос Клауса, который говорил мне обуться, ведь я могу пораниться, но мне было всё равно. Прохладная трава остужала мой мозг, и возрождала детскую радость. Я, остановившись, задрала голову и наблюдала за открытым ночным летним небом, на котором уже рассыпались звёзды. Я и не заметила, что так потемнело.

– Пойдём, – нагнав меня и беря за руку, сказал Клаус. Не дождавшись моего ответа, он потянул меня за собой.

Я не совсем понимала, куда мы идём, но когда увидела воздушный шар, стоящий на земле и ждавший нас, я как маленький ребёнок ахнула от переполнявшего меня восторга, а глаза так засияли от предвкушения. Улыбка стала ещё шире. Видимо, Клаусу польстило такое моё поведение, потому что он ухмыльнулся, оголяя свои ямочки. Мне нравилась эта его полуулыбка-полуухмылка, а эти ямочки вызывали ответную улыбку. Помогая мне забраться в корзину, а точнее взяв меня на руки и поставив в неё, он запрыгнул сам.

– Готова? – с насмешкой спросил он. Я же с полным предвкушением чего-то изумительного закивала головой.

Мы, оторвавшись от земли, стали подниматься вверх, я бегала из стороны в сторону пытаясь увидеть всё, ничего не пропустить. А Клаус же наблюдал за мной, с ухмылкой и любопытством в глазах. Мы уже возвышались над деревьями, и моему взору стал открываться ночной город. Я с замирание сердца, смотрела на эту красоту, но с каждым метром вверх – город становился всё прекрасней, и я думала, что ещё выше и моё сердце остановится. Но, оно билось лишь чаще от переполнявшего меня восторга и счастья. А улыбка всё ещё не спадала с моих губ, наоборот она становилась лишь ярче. Когда уже город был полностью виден мне с высоты полёта птиц, Клаус стал рядом и, обняв меня со спины, положил подбородок мне на плечо.

– Такого в твоих сказках не было? – тихо, у самого уха, даже немного интимно, от чего у меня по всему телу побежали мурашки, спросил он.

– Реальность лучше, – не задумываясь, отвечаю я. Ведь и, правда, сейчас моя реальность лучше любой сказки, которую я читала.

– Какая твоя любимая? – не отрывая взгляд от удаляющегося города, спросил он.

– Ты будешь смеяться, – застенчиво сказала я. Не то, чтобы я смущаюсь говорить об этом, просто мне неловко произносить это вслух.

– Не буду, обещаю, – блин, знаю же, что врёт, но всё равно…

– «Красавица и Чудовище», – еле слышно отвечаю я, борясь с желание закрыть лицо руками. Он удивлённо вскидывает брови и заглядывает мне прямо в глаза, пытаясь найти в них подвох или издевательство. Но нет, я сказала правду!

– Почему именно она? – всё ещё смотря мне в глаза, спросил он. Я заметила в его взгляде какую-то заинтересованность и… Надежду? Или мне кажется?

– Разве не прекрасно знать, что любое существо в нашем мире достойно любви? – наивно отвечаю я. И уже после моего ответа, он отворачивается и пытается сдержать смех. А мне вдруг стало так обидно, я ведь и, правда, верю в это.

– Какая же ты… – перебив себя своим же смехом, проговорил, а точнее попытался Клаус.

– Какая? – с вызовом спросила я. Уж точно хуже того, кем меня называли, он не скажет. Он же, резко перестав смеяться, посмотрел на меня.

– Удивительная! – серьёзно произнёс он, а затем поцеловал в висок. Я была так удивлена его ответом, даже нет, шокирована, настолько, что из моих глаз потекли слёзы. Вытерев щеку, я думала, что это всё, но нет новая струя слёз покатилась снова.

Я пыталась успокоиться, но ничего не выходило. А Клаус же, был не меньше меня шокирован моим поведение, но придя в себя, он стал успокаивающе гладить меня по волосам, и что-то бормотать мне на ухо. Лишь спустя долгие пять минут не прекращаемых слёз, я, наконец, смогла успокоиться.

– Почему ты плакала? – держа меня в своих объятиях, и гладя по волосам, просил он, заботливым голосом.