Крылатый Купидон - божок слепой (СИ)

– А ты, что не приютишь свою девушку? – чуть приподняв бровь, в стиле Клауса, спросила я. Он же рассмеявшись, кинул на меня взгляд.

– Если ты не против спать со мной в одной комнате, то я так уж и быть разрешу тебе переночевать у меня, – подыграл мне Клаус. И теперь уже пришла моя очередь смеяться. Он снова вернул мне способность веселиться и улыбаться.

– На меньшее я не согласна, – сквозь смех ответила я. На что он, наклонившись ко мне, быстро поцеловал в висок, и снова сосредоточился на дороге.

Мы ехали молча ещё десять минут, пока я не вспомнила слова Елены в машине. И что мне спросить? Ладно, была не была…

– Клаус, скольких людей ты убил? – напрямую спросила я. Я увидела, как он весь напрягся и с такой силой сжал руль, что костяшки побелели. Желваки на его челюсти говори о том, что он яростно сражался с самим собой. Он ведь знает, что лгать мне бесполезно…

– Не знаю, – глухо ответил он. Я всё ещё сидела молча, ожидая продолжения, и оно последовало лишь через долгие пять минут напряжённого молчания, – их было слишком много, поэтому я даже не начинал их считать.

Прокручивая его ответ в голове, я понимала, что это правда. И также я понимала, что он не сожалеет ни об одном убийстве. Но, также я понимала, что он делал это с определённой целью. Может это удовольствие или что-то ещё… Обо одном он сожалеет… Что об этом узнала я.

– Ты убил тётю Елены? – задавая свой следующий вопрос, я неотрывно наблюдала за ним. И как не странно не боялась… Но он так и не посмотрел на меня, наверное думая, что я возненавижу его.

– Да, – без единой эмоции в голосе, ответил Клаус. Его напряжение сделало его каменным, а руль под его руками уже жалобно поскрипывал.

– Ты хотел принести в жертву Кэр и Тайлера? – мой голос звучал спокойно, так, словно ничего особенно я не произношу. Однако Клаус этого не замечал, он так погрузился в свои мрачные мысли, что, наверное, уже не видел дороги.

– Да, – его голос прозвучал так, словно он подписал себе смертный приговор. Я знаю, что он ни о чём не сожалеет из того, что сделал. И я вижу, что он не намерен оправдывать или объяснять свои поступки.

– Останови машину…

Конец Лунетта.

POV Клаус.

– Останови машину, – в моей голове прозвучал её голос, где-то на заднем плане. Ведь на переднем гудит лишь одна мысль: «Это конец». Наверное, хорошо, что я ещё не привязался к ней, расставание будет безболезненным… Да, кого я обманываю?! Всё моё нутро кричит о том, что я должен сорвать с неё кулон и заставить забыть всё, что она узнала обо мне. Я не хочу, чтобы всё закончилось! Я ещё не насмотрелся на её улыбку…

– Останови машину! – крикнула Луна. И только теперь я стал тормозить.

В её сторону я так и не смотрел. Я не хочу видеть в ней ненависть ко мне, и уж тем более не хочу смотреть на то, как она сожалеет о том, что познакомилась со мной. Когда машина уже полностью сбавила ход, я стал ждать, пока она выйдет, и я смогу уехать отсюда. Уехать в соседний город, где я убью пару десятков прохожих. Но проходит одна минута, а это сказочное чудо всё сидит. Я не смотрю на неё, и время длится так медленно. Я думаю, она скажет мне, какой я монстр и чудовище, во сто крат хуже того чудовища из сказки… Так что её детское представление о том, что любить можно каждого, разрушится вдребезги. Потому что меня нельзя! Даже когда я виду себя человечно, то мои поступки воспринимают как игру или манипуляцию чужими жизнями. Кэролайн правильно сказала, я не должен был вмешиваться в жизнь столь невинного создания.

Прошло пять минут, а она всё также сидит, а я всё также смотрю вперёд, боясь перевести взгляд на неё. Но затем, она глубоко вдыхает воздух и выдыхает его, будто принимая какое-то решение. Она что, ещё и думала о чём-то? Да, любой бы на её месте, стоило мне хоть немного сбавить ход, выпрыгнул бы из машины. А она сидела и думала о чём-то? Хотя, она из тех, кто принимает решение, хорошо всё обдумав. И только теперь я слышу её сердцебиение, немного учащённое, но это нормально для человека. Она всё решила…

Я, обречённо закрывая глаза, откидываюсь на спинку сидения, готовясь не вздрогнуть от звука захлопывающейся двери. Вот я слышу, как она что-то кладёт на бардачок, а затем встаёт. Секунды длятся слишком медленно, а моё сердце с каждым её движение замедляет ход. Я даже понять не могу, почему я так отчаянно не хочу, чтобы она уходила… Почему я так не хочу, чтобы она возненавидела меня? Только не она… Она слишком невинна для такой ненависти. Хотя, после тех её высказываний в доме Кэролайн я понял одно – в ней столько же тьмы, сколько и света. Я тогда был так шокирован её словами! Никогда бы не подумал, что так может мыслить ребёнок. Интересно, она бы впустила меня в свою тьму…? Хотя, это уже не имеет значения, потому что она сейчас откроет дверь и выйдет из машины.