Крылатый лев (СИ)

Но здесь, на Облачном пике, все накопившиеся слезы пролились весенним дождем. Я плакал и смеялся, гладил Крылатого Льва, а он вытирал мои глаза золотистыми крыльями и радовался вместе со мной.

— Доволен? — вновь раздался неведомый голос.

— Я счастлив! Спасибо, Повелитель!

— Еще ничего не закончено.

Острая тревога вновь иглой вошла в сердце, но утонула в бурной волне ликования. Не выпуская Льва из рук, я проговорил:

— Кто ты, Повелитель?

— Я Облачный пик. Я скала. Дом облаков. Властелин облаков. Вершитель судеб. Хранитель гармонии и справедливости.

Можно было и промолчать, но припомнив, сколько страданий перенесли в последнее время дорогие мне люди, как истосковались мы со Львом, я не выдержал:

— Если ты за справедливость, то почему в назначенный день не отпустил облако к своему человеку?

— Лев нарушил законы гармонии — оживил ребенка. Повелитель не может этого допустить.

— Но ведь это случилось пятнадцать лет назад! Почему же именно сейчас ты задержал облако?

— Потому что убедился в правдивости истории, которую не раз пересказывал Колдун — человек, являвшийся сюда в облике черной птицы. Но я приемлю лишь облачную истину! Все секреты судьбы раскрываются, когда прилетает к вершине душа умершего человека. Минувшим летом скончалась женщина, которую все называли повитухой Клариссой. В ее облаке, как в зеркале, отразилась тайна Крылатого Льва.

— И здесь след Колдуна… — устало проговорил я. Но вдруг кое-что припомнил: — Я родился живым! А может, та самая женщина умертвила меня по колдовскому приказу?

— Так и есть, — холодно отозвался Повелитель, он же — Облачный пик. — Когда на стене мелькнула тень в виде льва, она приложила к лицу младенца ткань, пропитанную отравой. Этого требовал от нее Колдун — убить любого младенца, если к тому явится Крылатый Лев. Он щедро заплатил ей за это.

— И ты оправдываешь такие преступления?!

— Мне нет до них дела. Люди рождаются, умирают и даже убивают друг друга. Все это земные дела. А облака не должны возвращать к жизни мертвых. Иначе наступит хаос.

Я нырнул лицом в пышную гриву, помолчал. И вдруг услышал:

— Обними своего Льва. Обними в последний раз.

— Как — в последний? — я еще сильнее сжал невесомые крылья, и Лев прильнул ко мне, стремясь найти защиту в крепких объятьях. — А что будет потом?

— Потом Льва не будет. Нигде и никогда.

— Тогда не станет и меня, — проговорил я и понял, что мне почти не страшно. — Люди Светлого города не живут без облаков.

— Верно. И тебя тоже не станет.

— И что же с нами произойдет? — я с наслаждением гладил любимого Льва по мягкой облачной спине.

— Ты упадешь с пика, и тебе отдадут последние почести.

— А со Львом?

Лев выскользнул из рук, мгновенно вырос, ощетинился, обнял меня и лапами, и крыльями, защищая от всех бед, даже от бессердечного ледяного голоса.

— Он принесет пользу гномам. В их селении в этом году смертельная засуха. Облачный Лев прольется дождем и исчезнет. Выше всего — гармония.

— Неправда, выше всего — счастье! — закричал я. — А счастье — это родное сердце рядом! Несправедливо так поступать со Львом. Он не сделал ничего плохого!

— Крылатый Лев — сильное, мощное облако. Его вода оживит реки, даст растениям силу, а гномам — жизнь, — не обращая внимания на мой крик, заявил Повелитель. — Но можно поступить иначе.

— Как же?!

— Готов ли ты к тому, что Крылатый Лев будет жить, и ты — вместе с ним, но сотни гномов погибнут страшной смертью от засухи, голода и жажды?

Я хотел ответить, но не смог, губы мои пересохли.

— Это жестоко, — только и мог сказать я.

— Это справедливо, — ответил Голос. — Ну же?

Я вспомнил гномов — решительных и честных. Вспомнил заполошных гномих в цветастых платках, их мужей в залихватски заломленных шляпах, детей — крошечных, розовых и горластых. Перед глазами возникла Тереза — резкая, упрямая, смелая. Эта женщина не родилась в гномьем племени, но я знал, что она не покинет слободку в час испытаний, — останется с подданными до конца.

Нет, я не желал им горькой судьбы. Но и крылатого друга погубить не мог.

— Послушай, Повелитель, оставь ты Льва в покое! Пусть он летит к другому мальчику, что должен появиться на свет. Только пусть живет. Ведь это я — бывший мертвец, я — ошибка, а значит это я должен исчезнуть! Жаль только, что моя смерть не принесет никому пользы. Но ведь для спасения гномов можно направить и другие облака. Обычные тучи! Серые, белые, черные…

— Простым тучам я не властелин. А другие облака не заслужили такой участи — они не нарушали гармонии. Каждое облако, что ныне танцует в вышине, скоро направится к новому родившемуся человеку.

Я посмотрел на Льва — он стал огромным, мощным, и вокруг него мерцала золотая пыльца. Лев рос и рос, отчаянно развевалась роскошная грива, и я понимал, что он готов спасти гномов — но не готов погубить меня.

— Повелитель, ты не оставляешь выбора, — я не узнал свой голос. — Гномы приютили меня, обогрели, поддержали. Пусть живут! Только одна просьба. Я много раз катался на Льве. Хочу быть с ним, когда он прольется дождем.

— Твое право. Но ты рухнешь на землю, когда Лев растает.