Крылатый лев (СИ)

— Ой, посмотрите! — Пашка показывал наверх, и глаза его горели. — Красота!

Решительно приближался новый день, и под зарумянившимся солнцем скучная серо-сизая скала делалась разноцветной — то алой, как лепестки мака, то белой, точно ромашка, то солнечно-желтой, точно одуванчик.

А высоко-высоко над вершиной кружили в волшебном танце разноцветные облака. Куклы и зайцы, шары и квадраты, ежики и ласточки, лошадки и лебеди встречались и разбегались, сталкивались, сливаясь в сияющее пестрое полотнище, и разлетались вновь, и не было ничего восхитительнее этого чудесного действа.

Вишня испуганно вскрикнула:

— Алька!

Облачная Белка, выскользнув из ее кармана, превратилась в легкий дымок и стремглав полетела ввысь. А вслед за ней поспешили и другие облака: фиолетовый филин Учителя эм Марка, Пашкин Снежок, облако эм Реуса. Даже голубка Терезы, помедлив, устремилась наверх.

— Куда это они? — забеспокоился Пашка.

— Весна же… — вздохнул Учитель эм Марк. — Время пришло. Видите, как много там кружит разных облаков? Их много, и все прекрасные. Скоро и из Светлого города прилетит стая.

— Да, там много облаков, — сказал я, до боли в глазах вглядываясь в вышину. — Но Крылатого Льва я не вижу.

Глава 35 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ, ПОСЛЕДНЯЯ

Меня снова обжигали сочувственные взгляды, вот только земля теперь не уходила из-под ног. Ведь я был уже не прежний мальчик Лион, Лёвка, который позволял себе ныть, страдать и бездействовать. У меня и мысли не было сесть на землю, обхватить голову руками и безнадежно заплакать.

— Мне пора на вершину, — сказал я друзьям.

Заметив, как одновременно шевельнулись Вишня и Пашка, я остановил их:

— Я должен сделать это один. Поймите.

Никто не стал спорить. Учитель эм Марк притянул к себе Вишню, погладил ее косички. Она сказала очень тихо — так тихо, что я понял это по шевелению губ:

— Будь осторожен.

Я кивнул, вспрыгнул на дракона, тронул прохладную чешуйчатую шею, шепнул в мягкое длинное ухо:

— Прости, друг. Я знаю, ты очень устал, но мне нужно попасть туда прямо сейчас.

Кузя поднял меня так осторожно, точно я был стеклянным, и я с удивлением вспомнил, что когда-то боялся драконов как огня.

Мы быстро достигли вершины. Направив огнедышащего друга к узкому выступу, я легко соскользнул вниз. Дракону невозможно было уместиться на камне, а для человека места хватало.

Кузя поднялся повыше, посмотрел на меня с недоумением. «Оставить тебя, что ли?» — спрашивал его озадаченный взгляд.

— Да, да, улетай! — я махнул дракону рукой. — Я должен побыть здесь один. Совсем один, понимаешь?

Кузя понял. Он сделал еще несколько кругов и устремился вниз, и я вдруг подумал, что дракон тоже подрос, — он уже не походил на огурца с крылышками. Это был молодой и сильный зверь, готовый к испытаниям.

Сердце кольнуло острое чувство вины — наверное, увидев Кузю, мои друзья решат, что со мной произошло непоправимое; им будет больно. Что ж, если захотят подняться сюда — пусть! Но я обязан сам во всем разобраться.

Ни на секунду не забывая легенду о Повелителе, я внимательно смотрел по сторонам, но замечал лишь многочисленные танцующие облачные фигуры. Поодаль, точно маковые зернышки, рассыпались дома Гномьей слободки, поближе лежали ровные квадраты полей. С высоты я видел, точно на гигантской карте, и лес-чертополох, и сухой лог, и Великаньи поляны… Я видел всё. Только не видел будущего.

Я громко, долго, до хрипоты звал Крылатого Льва, но никто не отзывался. Лишь Белка Алька, добрая спутница, выпорхнула из облачного круга, коснулась ласково моей щеки и стремглав полетела вниз — к Вишне. «Передай ей привет!» — мысленно попросил я.

Умоляюще протягивая ввысь руки, я призывал Повелителя, но ответом была тишина, и я понял, что история о нем — всего лишь красивая сказка.

Облака, ни на миг не прекращая загадочного танца, ходили вокруг меня волнами, окружали филигранным кольцом, обволакивали пестрым туманом. Это было красиво. Я любовался волшебным зрелищем — и чувствовал великую пустоту внутри. Оказывается, так тоже бывает. Можно достичь вершины… и ничего не достичь.

— Лев, мой Лев! Где ты?! — снова закричал я, приложив к губам ладони. — Если ты не здесь, то где же?

— Оглянись. Твой Лев рядом, — услышал я холодный ровный голос. Он звучал ниоткуда — и отовсюду. Словно сама вершина разговаривала со мной.

Я вскочил, обернулся — и вскрикнул. Крылатый Лев, могучий, роскошный, родной, озарял небо теплым золотым сиянием.

Ошалев, забыв про все на свете, я рванулся к нему — и едва не соскользнул со скалы, но прекрасный Крылатый Лев подхватил, удержал и обнял могучими крыльями. Он смотрел лучисто и чуть виновато, он то подрастал, целиком погружая меня в солнечное тепло, то становился маленьким и пушистым, как рыжий котенок. Лев волновался, нежничал, ластился, и я понял, что это — счастье.

Нет, я не всхлипывал, когда сражался с болотищами. Не ныл, оказавшись в Городе берлог. Я даже у Терезы не вымаливал слезами пощады для друзей. Мне казалось, что я разучился плакать.