Крылатый сфинкс, печальный цербер

– Мне не хотелось бы, чтобы мой сын, – начала Наталья, но Ната, мило улыбнувшись, прервала ее:

– Она неношеная, хлопчатобумажная, стираная.

– И все же мне не нравится, что вы делаете нам такие дорогие подарки.

Нет, не так: ей не нравилось, что эта особа вообще делала им какие-то подарки, точнее, навязывала вещи, которые им не требовались. И без малейшего согласования с ней, хозяйкой дома!

Ната отмахнулась:

– Ах, какие такие дорогие… Пустяки! Но не думайте, я не в каждый дом заявляюсь с сумкой, полной презентов. Просто чтобы быстрее наладить контакт с Киром, я решила сделать ему небольшой подарочек. Надеюсь, вы не будете против?

С этого, собственно, и надо было начинать. И Наталья знала: она бы была очень даже против. Но теперь не стаскивать же с сына подаренную чужой женщиной пижаму. Хотя почему бы и нет? Но только не в ее присутствии, конечно. Пижаму можно забрать и утром и сделать так, чтобы Кирюша никогда больше ее не увидел.

И вообще, эта фланелевая пижамка цвета свернувшейся крови так походила… Да, она так походила на красную рубашку! Ту, в которую был одет этот… этот мертвый мальчик!

Господи, о чем она думает!

– Крайне вам признательна, Наталья. Только я вам обязательно компенсирую затраты. Принять такие подарки мы не можем. И прошу в следующий раз согласовывать подобное со мной. До того, как вы сделаете это.

Появился сын, который, вытянувшись в струнку перед Натой, показал той рот, высунув язык и закрыв при этом от старания глаза.

– Отлично! – одобрила она. – А теперь поцелуй маму и марш спать!

Сын промаршировал к Наталье, ткнулся ей в живот, и женщина нежно поцеловала его, пощупав при этом лоб. Температуры вроде бы не было.

– Спокойной ночи, мамочка! Спокойной ночи, Наточка! Спокойной ночи, Саша!

И он снова взбежал по лестнице наверх. Проводив его глазами, Наталья взяла чашку с кофе, отпила и произнесла:

– И все же попрошу вас не называть его Киром. Мне это не нравится.

– Как пожелаете! – ответила сухо тезка. – Но тогда я прошу вас называть меня Натой, потому что обращение Наталья кажется мне чересчур официальным.

В ее словах Наталье почудился вызов, однако на нее накатила внезапная усталость.

– Пойду заберу сумку из комнаты Кирюши! – провозгласила Ната, выделив последнее слово, и направилась наверх. Когда она скрылась, Наталья сказала:

– Твоя сестра всегда такая… суперактивная? Уж не обессудь.

Саша, прихлебывая кофе, усмехнулся:

– Если честно, то всегда. Ну, или почти всегда. Однако это издержки профессии. Извини, если что-то не так, она хотела как лучше.

Он замолчал, и Наталья вдруг поняла, что не знает, что и сказать. Поблагодарить его еще раз за отличный вечер? Не исключено, что он снова сочтет это скрытой издевкой. Предложить ему поужинать на следующей неделе еще раз? Она не знала, верная ли эта идея.

– Наташа, я должен тебе кое-что сказать, – произнес вдруг Саша почти шепотом. – Ты мне очень нравишься, но загвоздка вся в том, что…

Он смолк, и Наталья взглянула на молодого человека, чувствуя, что он готов сообщить ей что-то важное.

Что-то очень важное.

– Ну, это такая история странная, но ты должна понимать, что мое в ней участие…

Он смолк, потому что раздались шаги, и через несколько мгновений на кухне появилась Ната. В руках у нее была большая сумка.

– Что же, Наталья Александровна, нам пора. Так ведь, Саша? Не забывай, у тебя завтра важный заказ!

Наталья вынула портмоне и отсчитала согласованную заранее сумму, добавив еще несколько крупных купюр – в качестве компенсации за кофе и пижаму. Говорить о том, что она намеревалась утром забрать пижаму и выкинуть ее, она, конечно же, не собиралась.

– Всего доброго! – произнесла она, вручая деньги Нате. – Большое вам спасибо!

Благодарность вышла весьма сухой, однако Наталью это не волновало. Да, брат ей нравился, а вот сестрица… Отчего-то ей пришла в голову «Собака Баскервилей» – роман, который она не перечитывала с юности.

Она проводила гостей во двор. Ната грузилась в автомобиль Саши, а тот, задержавшись, порывисто проговорил:

– Вам лучше уехать. Причем как можно быстрее.

– Что? – воскликнула Наталья, а молодой человек уже громко добавил:

– Отличная погода, ты права! Надеюсь, такая сохранится еще несколько деньков, хотя синоптики обещали грозовой фронт.

И отчего-то опять всплыла в памяти «Собака Баскервилей».

К ним подошла Ната и объявила:

– Ну что же, Саша, нам действительно пора, да и Наталье Александровне надо отдохнуть. Да и Кир тоже вымотался, они с Гертрудочкой все время туда-сюда носились.

Кир! Она снова назвала его так, как Наталья ей запретила. Причем она была уверена – Ната сделала это намеренно.

– Ну, спокойной ночи! – произнес Саша, явно не зная, что делать. Наталья привлекла его к себе и, делая вид, что запечатлевает у него на губах поцелуй, проронила:

– Что ты имеешь в виду? Почему нам надо уехать?