Крылатый сфинкс, печальный цербер

Наталия снова взглянула на следы, которые остались после нее по всей квартире. Требовалось принять решение и понять, следует ли обращаться в полицию или нет?

Потому что, если исходить из того, что она обнаружила в квартире, все свидетельствовало об одном: здесь имело место убийство, причем на редкость жестокое и, судя по всему, произошедшее не больше часа, а то и всего минут сорока назад!

Только вот кто был жертвой? Логично предположить, что оной стала Олеся. Конечно, существовала небольшая возможность того, что Олеся была не жертвой, а как раз убийцей, однако Наталия отвергла эту смехотворную версию. Да, Олеся, наверное, могла кого-то убить, скорее всего даже не только при помощи яда, а перерезав, как в этом случае, горло, что объясняло такое огромное количество крови. Однако Олеся в силу своего недуга никаким образом не могла бы справиться с телом и без помощи костылей вытащить его из квартиры. И используя костыли, впрочем, тоже нет.

Так что отсутствие Олеси могло означать одно: нет, она не ушла, дабы избавиться от трупа, а сама была этим трупом.

Наталия не могла не отметить, что ее силлогическая конструкция безупречна. И у нее вдруг мелькнула шальная мысль – а что, если облечь все это, с чем она столкнулась в реальности, в беллетристическую литературную форму и написать об этом триллер? Самой, как раньше, без литературных зомби?

Идея была неплохой, однако Наталия велела себе пока об этом не думать. Потому что важнее пока что были иные, сугубо прагматические вопросы. Итак, она путем дедукции установила, что трупом, после которого осталось столь много крови на полу комнаты, была Олеся.

Однако если так, то где этот ее труп? Потому что самой важной улики-то как раз не хватало!

Впрочем, она ведь сама, совершив убийство, которому теперь, судя по всему, не суждено быть осуществленным, намеревалась избавиться от трупа. Посему возникает резонный вопрос: а что, если кто-то другой поступил точно таким же образом?

То есть убил Олесю, упаковал ее труп и увез его для, так сказать, утилизации.

Хрипунова вздрогнула. Но кто мог убить Олесю? И, главное, почему? Ведь у этой нудной особы совершенно не было врагов. Тут Наталия была вынуждена мысленно себя поправить: у Олеси был как минимум один смертельный враг – она сама! Ведь она и заявилась к ней, дабы лишить эту идиотку жизни, а потом закопать ее труп в лесополосе.

Получается, ее кто-то элементарно опередил!

Наталия снова вздрогнула, потому что ей показалось, что хлопнула входная дверь. Метнувшись в коридор, она удостоверилась, что та закрыта. А обнаружила распахнутой форточку на кухне. Вряд ли убийца удалился столь экзотическим путем, прихватив при этом жертву: для этого ему нужно было быть, по крайней мере, сказочным вампиром! Да и об этих героях многочисленных подростковых саг про кровососов (которые, по мнению Наталии, безо всякого на то права уже в течение многих лет возглавляли списки бестселлеров, гарантируя накропавшим их горе-литераторам баснословные гонорары) женщине было известно, что они могли упорхнуть в форточку, обернувшись летучей мышью, однако они не могли протащить в форточку свою жертву – взрослого человека!

О чем она только думает! Наталия поняла, что находится на грани истерики. Приказав себе успокоиться, она ощутила, что волнение нарастает. Она попыталась пройти к массивному кожаному стулу, задвинутому в угол, однако ступила ногой в кровь, поскользнулась – и боком полетела на пол, прямиком в густеющую лужу. И, конечно же, практически с ног до головы запачкалась в крови – крови Олеси!

Наталия горько заплакала. Утробно хныча, она на четвереньках поползла в ванную, оставляя за собой кровавые следы. Теперь она точно походила если не на жертву нападения того же вампира, то на несчастную, которой повезло вырваться из лап Джека Потрошителя или Чикатило.

Перепачкав в ванной кровью все, что можно было перепачкать, Наталия попыталась смыть кровавые разводы с куртки, однако поняла, что куртка – вещь дизайнерская! – безнадежно загублена. Темные джинсы тоже насквозь пропитались кровью, даже кроссовки из серо-зеленых сделались малиново-пурпурными.

Наталию знобило, ей хотелось встать под душ и смыть с себя чужую кровь. А что, если у мерзавки Олеси были какие-то нехорошие заболевания, которые она подхватит, буквально искупавшись в ее крови?

Заверив себя в том, что Олеся, похоже, до момента своей кончины (который был фактически документально подтвержден гигантской лужей крови) оставалась девственницей, Наталия уставилась на отодвинутую ей же самой душевую занавеску.