Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник)

А тем временем, два «яка»-предателя с черными крестами на крыльях уводили в «клещах» истребитель Светланы Григорьевой все дальше на запад от линии фронта. Девушка твердо решила: если помощь не подоспеет вовремя, то она сама таранит одного из предателей! В плен она сдаваться не хотела. Но все же она верила своему «Леопарду», который спешил сейчас ей на выручку со своими боевыми товарищами.

И вот они появились: три стремительные легкокрылые тени! Сверкнув на солнце рубинами звезд, истребители Як-9 с ходу обрушились на предателей в кабинах пары Як-1Б со свастиками на хвостах и черными крестами на крыльях.

Атака «Сталинских соколов» была столь стремительна, что гитлеровским прихвостням ничего не оставалось сделать, как уйти переворотом в пикирование. Этим они избежали немедленной гибели, но и сами упустили свою жертву. Мгновенно, как это бывает в воздушном бою, ситуация резко изменилась. Теперь краснозвездные «яки» превосходили самолеты предателей вдвое.

Но те, понимая, что их ждет, решили идти на прорыв. Это была не смелость, сознательно рискующего своей жизнью во имя чего-то большего, чем она сама, героя, а просто животный страх, трусость, крысиное желание выжить за счет других.

Но тем не менее два Як-1Б с опознавательными знаками Люфтваффе сошлись в лобовой атаке с четверкой краснозвездных Як-9 – одновременно сверкнули огненные трассы. Иван Мартыненко с ходу сшиб очередью ведущего предателей. Второй «як» с крестами на крыльях ушел, но против четверых ему было не выстоять. Пока три краснозвездных истребителя сплели огненные трассы в ловчую сеть, старший лейтенант Светлана Григорьева с минимальной дистанции всадила в самолет предателя, только что державшего ее в прицеле, две длинные пулеметно-пушечные очереди. Вереница снарядов и крупнокалиберных пуль пришлась по кабине и двигателю, развалив «як» с черными крестами на горящие обломки.

Боевое задание было выполнено – группа предателей Родины, пригретая стервятниками из Люфтваффе, перестала существовать. Собравшись вместе, четыре краснозвездных истребителя взяли курс домой. Старший лейтенант Светлана Григорьева пристроилась ведомой к капитану Александру Волину.

Глава 29 Друг уходит в небо

Капитан Александр Волин был на седьмом небе от счастья: задание выполнено полностью, предатели уничтожены, а старший лейтенант Григорьева, его ненаглядная Светлана – спасена! Мерно гудели моторы, солнце отражалось в хрустально-прозрачных кругах воздушных винтов, пускало блики на остекление кабин стремительных и легкокрылых истребителей.

Но Александр Волин вдруг заметил, что Иван Мартыненко отстает, а за его Як-9 тянется жиденькая струйка дыма. Самолет то заваливался на крыло, то рывком выравнивал полет.

– Ваня, Мартыненко, прием? Ты ранен?

– Зацепило, командир…

– Перетянем линию фронта – иди на вынужденную.

– Не получится, буду садиться на своем аэродроме…

– Хорошо, мы тебя прикроем. Как понял меня, Ваня?

– Понял… командир.

На повышенной скорости, маневрируя «змейкой», чтобы сбить прицеливание вражеским зенитчикам, истребители уходили на свою территорию. Потом пришлось, правда, снизить скорость и дожидаться отставшего Ивана Мартыненко. Было видно, что он с трудом удерживает контроль над крылатой машиной.

– Ничего, Ваня, держись! – подбодрил его капитан Волин. – Скоро уже наш аэродром покажется…

На посадку первой заходила старший лейтенант Светлана Григорьева. Потом – Тохтар Каримов. Капитан Александр Волин лидировал посадку своего бывшего ведомого. Было видно, что Иван Мартыненко совсем плох: его истребитель с трудом держался в воздухе, переваливаясь с крыла на крыло.

– Спокойно, Ваня, садимся… Шасси, выпусти шасси. Теперь – закрылки… Теперь – выравнивай машину, так, хорошо. Доверни вправо, стоп. Убери газ! Касание!

Истребитель Ивана Мартыненко, подпрыгнув пару раз, «притерся» почти что у посадочного «Т».

Капитан Волин, заводивший на посадку лидером, выполнил «конвейер» – коснулся взлетного поля колесами шасси и ушел на второй круг. Когда же он приземлился, то увидел столпившихся возле истребителя Ивана Мартыненко людей. Выключив двигатель, он сразу кинулся туда.

* * *

– Командир, я сел…

Лицо Ивана Мартыненко было белее мела, в уголке рта чернела струйка крови. А внизу… Залитая кровью грудная клетка, а ниже – сплошное месиво крови, ошметков плоти и летного обмундирования, человеческого мяса, внутренностей, обломков разбитой приборной доски. Не поймешь, где что…

Александр глянул на военфельдшера в белом халате с кровью на рукаве и шприцем в руке. Захар Иванович Терещенко отрицательно покачал головой…

– Я же его сбил, правда?

– Да, Ваня, сбил. Это восемнадцатый твой, Героя скоро дадут… Ваня…

– Он на меня – в лобовую, но я не отвернул… Не отвернул, командир! На гашетки… И он тоже… Но я его… А он – меня… – с каждым словом, дававшимся Ивану Мартыненко все тяжелее, из его рта выплескивалась темная, почти черная кровь.