Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник)

– Я! – К командиру подбежал здоровый детина, бывший сержант, разжалованный в штрафники за драку и пьяный дебош.

– Твои орлы готовы?

– Так точно! – Сержант обладал недюжинной физической силой и был до войны чемпионом области по самбо.

– Помните, работать тихо, ножами и саперными лопатками. Вырубаете немецкую передовую группу, дозоры. Потом уже атакуем мы. Сигнал к атаке – ваша стрельба!

– Так точно, понял.

Отделение под началом Самсонова – все как на подбор. Богатыри бесшумно метнулись к дому. А для всех остальных потянулись тяжкие минуты ожидания. Солдаты сидели молча, спрятавшись за развалинами домов. Подрагивающие от нервного напряжения и противного, липкого страха пальцы крепко держали оружие. Каждый думал о своем.

Александру Волину вдруг стало по-настоящему страшно. Не так, как перед взлетом. Тогда мандраж проходил с первым оборотом воздушного винта истребителя. В воздушном бою он клал свою жизнь на чашу весов летного мастерства и боевого опыта против такой же жизни вражеского пилота, лежащей на другой чаше. И перетягивал свою всеми теми усилиями, которые вкладывал в воздушный поединок.

А сейчас спустившийся на землю боец вдруг понял, что может умереть по нелепой случайности. Прилетит, например, осколок, может быть, даже и «свой» – и все. Или – шальная пуля, которая, как известно, дура.

Александр Волин, летчик-штрафник, посмотрел на пехотинцев, вместе с ним ждущих сигнала к атаке. Вот кто настоящие герои, чаще всего – безымянные. И нет никакого толку от господства в воздухе, если по земле не ступит нога простого солдата. Лишь только тогда эта земля будет освобожденной.

Но так идти в атаку, прямо грудью на смерть, – для этого нужно не пулеметы заградотряда ставить, а как минимум гаубицы!

Примерно через четверть часа раздались выстрелы.

– За Родину! За Сталина! В атаку – вперед!!! – Старший лейтенант Серебров первым рванулся к дому с автоматом ППШ наперевес. Вслед за ним поднялись в атаку и остальные. Передние стреляли на ходу, не для того, чтобы в кого-то попасть, а чтобы подбодрить себя и остальных.

Волин бежал слева от старлея Сереброва, перед глазами маячила спина в белой, выгоревшей гимнастерке. Это был какой-то отчаянный рывок, летчик-штрафник совсем позабыл и о весе рации за спиной, и о больно врезающихся в плечи брезентовых ремнях. А потом о них и вовсе думать стало некогда.

Александр Волин увидел фигуры в серых мундирах, выскакивающие с противоположной стороны дома из развалин, и нажал на спусковой крючок ППШ. Пистолет-пулемет отозвался ревом и сверканием дульного пламени. Дав длинную очередь, летчик-штрафник сразу же спрятался за груду битого кирпича.

– Будь рядом со мной! И не высовывайся, ты мне живым нужен! – прокричал старший лейтенант Серебров.

А вперед уже рвались солдаты. Завязался жестокий и кровавый ближний бой. Коротко трещали выстрелы из ППШ и MP-40, хлопали выстрелы винтовок, рвались ручные гранаты.

Два штрафника подбежали ко входу в подвал, откуда отстреливались немцы. Один из них дал длинную очередь в темноту из «дегтярева пехотного». Второй швырнул внутрь подожженную бутылку с горючей смесью. Вслед за первой внутрь полетела и вторая порция коктейля Молотова.

– Нате вам, суки! Получите «русский шнапс»!

Взрывы жидкого огня буквально затопили подвальное помещение. Немцы, засевшие там, заорали от боли и ужаса. И ринулись вверх по ступенькам – прямо на стволы пулеметов и автоматов штрафников.

Невероятно, но кто-то в этой кровавой заварухе сумел разглядеть, что на униформе немцев спороты знаки различия и имперские орлы.

– Братва! Да это ж штрафники немецкие! Бей их!!!

И с той, и с другой стороны штрафники рубились насмерть. И если у наших имелся какой-то призрачный шанс уцелеть и кровью искупить вину, то немецкие штрафники воевали в своих подразделениях до конца или до особого распоряжения, столь же редкого, как и милость эсэсовцев.

На первом этаже и в подвале советские штрафники закрепились прочно. Они развернули трофейные пулеметы и организовали круговую оборону. Теперь нужно было захватить и «зачистить» еще три этажа. Хорошо еще, что немцев в здании было немного – так, всего лишь передовой отряд.

Александр Волин рванулся вперед за старшим лейтенантом, но перед ним вдруг как из-под земли вырос рослый гитлеровец с закатанными по локоть рукавами серого мундира и камуфлированным чехлом на каске. Волин ничего не успевал сделать. И вдруг немец упал с аккуратной дыркой во лбу. «Снайперы!» – подумал летчик.

Советские снайперы, рассредоточившись, прикрывали атаку штурмовой группы. Они уже уничтожили два пулеметных расчета и без счета гитлеровских автоматчиков. Они били по оконным проемам – без промаха, каждый раз находя свою цель. А сами оставались невидимы и незаметны.