Крылатый воин (СИ)

На второй день занятий она как ни в чем не бывало подсела ко мне за столик в диннерс и произнесла:

— Поужинаем вместе?

— Давай, — не стал я выделываться.

Попробовал отомстить ей в постели. Поставив в коленно-локтевую позу, схватил правой рукой за густые сухие волосы, крепко сжал и, таская за них, заставлял двигать белой попкой в нужном мне темпе, а левой рукой время от времени надавливал на болевые точки в разных частях тела. В итоге она взвывала так, что заглушала радио, транслировавшее что-то из Бетховена, и грызла подушку, как Шарик грелку, даже пришлось выкинуть наволочку, после чего сразу отрубилась, впервые переночевав у меня. Попытаешься наказать женщину во время секса — и узнаешь, что раньше сильно недорабатывал.

Как-то во время обеда я, спросив разрешение, подсел за столик к греческой парочке, потому что других свободных мест не было. С парнем, смуглокожим и горбоносым брюнетом по имени Сократ Вергопуло, у меня были неплохие отношения. Может быть, потому, что я был одним из немногих американцев не греческого происхождения, кто знал, в честь кого ему дали имя, а его девушка София, рыжеволосая и бледнокожая, училась на бухгалтера на одном курсе с моей.

— Ты все еще встречаешься Жаклин? — поинтересовалась она.

— А что-то должно мешать этому? — задал я встречный вопрос.

— Жаклин сказала, что ты просил ее руки, но отец отказал, и ты рассердился и уехал. Она боялась, что ты покончишь жизнь самоубийством, — рассказала София.

А я был уверен, что у Жаклин фантазия работает слабенько. Хотя, может быть, прочитала такое в каком-нибудь слюнявом женском романе, к которым они с мамой сильно тяготели. Теперь, наверное, рассказывает, как деспотичные родители помешали соединиться двум влюбленным сердцам, но она все равно не сдается, борется за свое счастье.

— Какая романтическая история! — насмешливо восхитился я.

— Так этого не было⁈ — удивился Сократ.

— Это не важно. Если женщина говорит, что так было, значит, не спорь, — ответил я.

— Почему? — не понял он.

— Твой тезка сказал «В споре рождается истина», — начал я.

На самом деле древний грек утверждал, что происходит это во время диалога, но любой разговор двух средиземноморцев трудно назвать таким нейтральным словом.

— Но истина рождается только в споре с умным, а с дураком рождаются неприятности, а с женщиной — неприятности истины, — закончил я свою мысль, вызвав улыбки у обоих собеседников.

— Ты настоящий грек, хоть и не похож внешне! — выдал мне комплимент современный Сократ.

Вечером в постели я иронично сказал Жаклин:

— В следующий раз предупреждай меня, что я собираюсь покончить жизнь самоубийством, а то решат, что один из нас врёт, но это не ты.

— Меня неправильно поняли, — произнесла она в оправдание, а потом спросила: — А ты мог бы умереть из-за неразделенной любви?

— И остаться без следующей любви, разделенной⁈ — задал я встречный вопрос.

Жаклин перемкнуло, хотя в американских женских романах, как и в фильмах, хэппи-энд обязателен. Больше к этой теме она не возвращалась. Надеюсь, сделала правильные выводы и выкинула из головы мазохистскую мысль сделать себе чересчур больно.

100

Второй семестр в университете дался мне намного легче. Я въехал в систему, нашел ее слабые стороны, научился обходить острые углы. В итоге набирал необходимые баллы быстрее одногруппников, даже основательно залез на следующий курс. Финальные экзамены сдал на оценку А, набрав почти по всем предметам максимум процентов. Многое изучал и сдавал по второму разу. Особенно поразил уровнем знаний профессора Эдварда Чарчхилла, преподававшего теоретическую механику — один из самых сложных предметов для остальных, даже предложил мне стать ассистентом. Пришлось огорчить его, уведомив, что меня уже зарезервировал профессор Тейсберг.

— Жаль! Если там вдруг не сложится, мое предложение остается в силе, — сказал он.

Во время летних каникул я продолжил изучать второстепенные предметы, без которых не получишь диплом. Уже через две недели написал эссе по Гражданской войне, изложив в нем истории о морских рейдерах южан, якобы услышанные от своего деда, уже покойного, которому в свою очередь рассказал его дед, мой прапрадед, служивший на пароходе «Катрин».

— Обычно такие свидетельства освещают события с новой стороны. К сожалению, на них нельзя сослаться в научном труде, но надо использовать для понимания той эпохи, — важно заявила профессор истории США Надин Дрепер, защитившая диссертацию по Гражданской войне и в каком-то документе встретившая упоминание об этом пароходе, и аттестовала меня за весь курс.

Я еще подумал, что тоже мог бы запросто стать доктором истории, изложив в диссертации, что помню о том периоде.