Крылатый

Сумасшедший бег, разбитый клинком за неимением времени замок, первый охранник получил удар в лицо ногой и до того, как я коснулся пола, Маня, ужом проскочившая вперёд, ударила дагой второму охраннику в горло.

— На кой хрен?! — прошипел я.

Маньячка не ответила, обыскивая мёртвого. Не нужна никому эта лишняя кровь, Маня!

— Бесполезняк, здесь сканер сетчатки, — остановил я подругу. — И цифровой замок… устаревшей конструкции.

— Дай-ка я… — примерился было Император, но тут рефлексы сработали прежде мозга и я дёрнул его в сторону, припечатав к стене, а мой судорожный рывок зеркально повторила Маня.

Следующим движением я поймал за ворот выходящего из дверей парня в белом халате и припечатал к стене, заткнув рот.

Но за мною смерть не придёт,
Я как свет лунный вечен!
Память боль с собой унесёт,
И к тебе путь ночной намечен!

— Тихо! — прошипел я, пока Маня заклинивала дверь так, чтобы она не закрывалась до конца. — Один звук и я тебе шею сверну! Понял?!

Тот судорожно закивал, покосившись на мёртвых охранников (убит из них был только один, но никому о том знать пока не обязательно).

— Будишь умницей, останешься жить. Нет — я отдам тебя ей, — и указал на Маньячку, как никогда мерзко и многообещающе усмехнувшуюся. — А теперь отвечай по порядку — что за дверьми, сколько людей, какая охрана и где пленники?! — на последнем слове я сорвался, гортанно зарычав. Зрачки обожгло жаром, подсказывая, как сильно они засветились.

— Они там, двое, — побледнев, указал на дверь паренёк. — Внутри восемь экспертов, четверо ассистентов и девять охранников…

Хорошо, что русский — международный язык. Даже этот полуяпонец, полу не понять кто говорил на русском, хоть и весьма паршиво. Тут до меня долетело раздражённое рычание брата: «Если ты меня сейчас не вытащишь, я умру и буду являться к тебе в кошмарах!» «Потерпи. Ещё пару минут!» «Я буду готов, хе-хе… сюрпризец этим устрою…» Про себя разговаривая с Ваном, вслух я не забывал выяснять чем вооружена охрана, как что расположено и какие ещё меры безопасности предприняты.

Когда парень замолк, я задумчиво взглянул на него. Вынул из кармана узкую чёрную ленту, повязал её на шею пленника и безучастно поинтересовался:

— Ты знаешь, что такое тёмные артефакты? — человек опасливо кивнул, сглотнув. — Попробуешь ослушаться моих приказов любым доступным способом — эта безобидная ленточка оторвёт тебе глупую голову. Ясно? — главное, правильно сыграть. И тогда все вокруг поверят, что это не блеф! Даже те, кто точно знает, что это всего лишь кусок шёлковой ленты. — А теперь слушай, недоумок. Ты сейчас тихо уберёшься отсюда, никому даже жестом не выдашь, что видел нас, никаким способом не поднимешь тревогу. Артефакт потеряет силу, когда я покину остров. А если тревога всё же поднимется… лучше тебе не знать, что будет тогда! Вон.

Звёзды ледяного безумия,
Кровь потечёт рекой!
Звёзды ледяного безумия,
Кто виноват, что я такой?!

Человека как ветром сдуло. Не скажет, хи-хи… пока я держал его за горло, то пережал несколько точек, временно атрофируя голосовые связки. Да и внушение сделал не самое плохое!

Мысли — отдельно, инструктирование дяди и Кацу своим чередом.

— Откуда ты всё это знаешь? — только и спросил Император.

— Дядя Дарий, а тебя дедушка что, никогда по «десятому Аду» не гонял? — поинтересовался я, передёргивая затвор снятого с охранника автомата и вручая его Кацу.

Первый Император закатил глаза и горестно покачал головой. Родители мне и в «пятый Ад» лезть не разрешают, говорят, что маленький ещё, а с дедом мы «десятку» легко вместе проходили когда мне только двенадцать было! Тайком, конечно. Не дай Небо мама бы узнала.

Вошли мы так тихо, что первые несколько секунд, жизненно необходимые для того, чтобы взять контроль в свои руки, нас просто не замечали. Не удивительно, учитывая, что вытворяли «несчастные пленники»!

Звёзды ледяного безумия!
Глаза мертвецов смотрят во след!
Звёзды ледяного безумия!
Я твоя смерть, ты мой обед!

Мой брат и мой друг, распевая в две лужёные глотки эту песенку, увлечённо пинали четверых мордоворотов в санитарных халатах. Дальнюю от входа часть лаборатории занимала большая стеклянная… пожалуй, что клетка. Один учёный сидел в углу, баюкая поломанную руку, четверо бегали за двумя объектами эксперимента, которые разве что по потолку только не ползали, а по стенам носились как кошаки нажравшиеся валерьянки. И орали так же пронзительно-мерзко, разбавляя «пение» ехидными комментариями.

Наблюдая всё это, я успел вырубить трёх из девяти делавших ставки по поводу неожиданного развлечения охранников, ещё с двоими в те же мгновения разобрались дядя и Кацу, а Маньячка с невероятной скоростью просто перерезала кабель, к которому должна быть подключена сирена.