Крылатый

— Райдан, что ты говоришь?! Я же ничего такого не делала! Ну а ты бы оставил безнаказаннымиэтисумасшедшие выходки?! Он же головой совсем не думает! И ладно бы жизнью не рисковал…

— Лучше бы ты уехала, Илинка, — устало прервал Император. — И не мешала Ирдесу жить, — помолчал, без сочувствия глядя на стекающие по лицу супруги слёзы. — Ты ведь меня всё равно не услышишь. Ты как всегда «лучше знаешь». А то, что сын из-за тебя теперь только смерти ищет, ты не увидишь.

Звонок сотового прервал дальнейший разговор.

— Папа! — радостный вопль был слышен из динамика на всю комнату. — Тут Шон проснулся и рожа у него виноватая по самое некуда! Если ты сейчас не придёшь, он меня удавит подушкой! — и потише добавил: — Только если ты с мамой пойдёшь, предупреди… пожалуйста. Я лучше уйду.

— Сейчас буду, малыш! Отбой.

— Отбой, отец мой Император!

— Не имею я права на твоё доверие, малыш… — в пустоту глухо произнёс правитель.

Отец вбежал в палату меньше, чем через минуту, сгрёб Шона за ворот, поставил на ноги и внимательно посмотрел.

— Да не держи ты меня, папа! Я сам стоять могу!

— Ты смотри-ка, точно не спит! Чем подняли?

— Это у Вана спрашивай, он тут всех уже перебудил! — перевёл я стрелки на светлого.

— Его же собственным грязным носком и будили, — хмыкнул явно довольный собой Ван. — Вот только ему спать сейчас надо, а не прыгать, с воплями «что я проспал?!».

— Значит, сейчас уложим, — мать стояла в дверях и слабо улыбалась.

Я тут же скользнул в дальний угол палаты, стараясь быть незаметным. Бледная… она что — плакала?! Что может заставить мою несгибаемую мать плакать?!.. Эх, не попасться бы ей сейчас на глаза. Лишний раз маму нервировать сейчас совсем не стоит.

Когда она вошла, я тенью выскользнул прочь, чувствуя молчаливую поддержку светлого, за которую был безмерно благодарен.

— Ирдес!

С трудом сделав вид, что не услышал этого возгласа, выскользнул на лестничную площадку.

— Малыш, постой!

Она всё же догнала меня. Я вжался спиной в стену, не поднимая на маму взгляда. Пожалуйста, не надо. Прошу тебя. Сам о себе всё знаю. Не надо больше… просто отпусти меня. Хотя, не заслужил я такой чести. Значит, потерплю.

— Прости меня, ребёнок!.. — только и выдохнула мама, прежде чем развернуться и убежать.

Обалдело поглядев ей в след, я рванул на крышу, забился там в угол и обхватив виски руками, попытался успокоиться и наглухо закрыться от Вана. От меня одни проблемы у всех.

— Крылатый, слезай.

— Мне и здесь неплохо.

— Ирдес!

— Оставь меня в покое, пожалуйста.

— Я деда позову!

— Я тебе потом что-нибудь жизненно важное отрежу.

Шон и Маньяки безнадёжно пытались выколупать меня из моего надёжного укрытия. Ну что им всем от меня надо?! Никого не трогаю, сижу себе тихо на крыше! И что с того, что всю ночь просидел…

— Мелкий, хватит выпендриваться!

— Хватит меня доставать.

— Если не слезешь…

По разом умолкшим призывам, я понял, что появился новый участник и выпустил крылья, приготовившись к спешному побегу. Чердачная дверь хлопнула. Ушли они, что ли? Ну наконец-то!

Киса молча забралась ко мне, села рядом когда я подвинулся, обхватила за локоть и привычно муркнув, потёрлась щекой о моё плечо.

— Достали? — сочувственно поинтересовалась она.

Я уныло кивнул.

— Эх, малыш… — когда она запустила пальцы в мои безнадёжно спутанные волосы, я едва не замурчал от удовольствия и невольно заулыбался. — Вот так-то лучше. Я тебя очень люблю, воробей.

— Я того не стою, Кис, — грусти что-то не получается.

— А это не тебе решать, — не строго сказала.

Сидит, чуть наметила ласковую улыбку, тепло дышит в плечо, кофейные глаза так и лучатся теплом. Тихим, домашним и ласковым. И не получается ей противоречить. И не говорит, вроде, ничего, внутри всё равно распускается тугой узел, оттаивает ледяной ком.

— Пойдём в небо, ребёнок. Давно не танцевали…

Спасибо тебе, Юлька. За твою веру в меня, за тепло в холоде, спасибо…