Крылатым не входить!

Дыхание сразу стало неровным, сердце заколотилось с бешеной скоростью.

— Они такие милые, когда спят, — распевно протянул он. — Алекс-сандр. Оставь нас.

Гарпий за моей спиной не шевелился, я чувствовала его присутствие.

Басараб вздохнул и, опустив взгляд на свою ладонь, вдруг медленно начал сжимать ее.

Дверь за мной с громким стуком закрылась, отрезая меня от внешнего мира, оставляя один на один с вампиром.

Интересно, а чеснок от него поможет? А солнечный свет? Впрочем, глупость. Если уж сегодня он вполне спокойно находился на улице днем, значит, и света он не боится.

— Отойдите от Марка, — я даже поразилась той злости, которая звучала в голосе.

— Нервирую? — Басараб притворно опустил уголки губ книзу. — Вот так всегда. Стараешься, люди не ценят. Смотрите, какой номер я вам приготовил!

Он развел руки в стороны и чуть поклонился, словно фокусник на сцене, ожидающий оваций.

Я же лишь бросала тревожные взгляды в сторону ребенка. Что если он снова телепортирует малыша куда-нибудь?

Но не дождавшись от меня никакой реакции, вампир отошел на несколько шагов, поравнявшись со мной.

— Не нужно для меня стараться. Я просто хочу домой вместе с сыном.

Кажется, сейчас малыша прятать не собирались, и, почувствовав себя чуть свободнее, я наконец подошла к кроватке, беря Марка на руки.

Как же я соскучилась за это время! Голодный наверное, ручки холодные, ноги тоже ледяные. Поцеловала губами лоб — вроде все в порядке, но лучше перемерить. Неизвестно еще, что с ним этот самый Юрий делал.

— Опять будете безвылазно сидеть взаперти в квартире? Фи… Посидите лучше взаперти у нас. Тут кабельное и вызов еды в номер. Вам понравится.

Осторожно погладила щечку ребенка, тот завозился, приоткрывая глазки. Кажется, вот-вот разразится громким требовательным плачем.

— Зачем я вам?

Покрутила головой и с удивлением и радостью обнаружила термопод с уже нагретой водой и пачку смеси, которую я покупала ребенку еще дома. И как только угадали?

— Вы — вообще ни к чему. А вот ребенок пригодится… — Басараб еще раз кивнул, а затем направился к двери. — Да, из окна прыгать не советую. Разложил несколько ловушек под окнами. Нарветесь — я в вашей смерти буду не виноват.

Сказав это, он вышел, хлопнув дверью. От громкого звука Марк встрепенулся, заливаясь недовольным криком.

— Потерпи малыш, мы обязательно выберемся! — пообещала я ему, целуя в макушку.

Когда первая радость от того, что с малышом все в порядке, схлынула, настало время думать о последствиях всего, что произошло.

Дверь комнаты после ухода Басараба оказалась заперта. Окно также не открывалось. И даже сеть на мобильнике не ловила.

Все это ужасно нервировало, и, кажется, мое настроение передавалось и малышу, который все время капризничал.

Хорошо еще, что в комнате оказалось все необходимое для ухода за младенцем. Вот только напряжение все равно лишь нарастало. Марк был недоволен и плохо кушал, а я не могла понять, что же его беспокоит. Может быть, пока его тут таскали, он заболел? Или накормили чем-то, от чего теперь болит живот?

Внутри скреблись неприятные мысли, что я не могу с ним справиться, успокоить, потому что я не настоящая мать. Но потом я вспоминала, что настоящая мать вообще выставила его на помойку, и с новыми силами принималась качать Марка на руках. От безысходности я даже телевизор включила, канал с мультиками. Но ребенок на них вообще никак не реагировал, видимо, был еще слишком маленьким для этого.

Дверь комнаты открылась только под вечер, когда малыш наконец уснул. Я и сама начала дремать, сидя в кресле рядом с детской кроваткой. От щелчка двери подскочила на ноги, не совсем понимая, что происходит, но затем увидела, как в комнату вкатывается тележка с сервированным подносом.

— Вам просили передать ужин. Если что-то будет нужно, звоните на ресепшен. Приятного отдыха, — голос у вкатившей тележку женщины был странным, скрипучим и как будто неживым. Словно проиграли текст в машинной начитке.

— Подождите, где Александр Керн? Он здесь? Вы можете позвать его? — я подбежала к женщине, хватая ее за руку, чтобы она не успела уйти, снова запирая меня.

Рука у нее была холодной и какой-то одеревенелой, словно кожу натянули на камень.

— Я ничего не знаю. Меня просто попросили доставить ужин. Если что-то нужно, звоните на ресепшен, — повторила она заученный текст.

— Пожалуйста, я здесь одна с ребенком, очень переживаю… — сделала я последнюю попытку достучаться до странной работницы.

— Звоните на ресепшен, — кажется, от моей речи эмоций у нее не прибавилось ни на йоту. — Мне нужно идти. Нужно доставить еду в другой номер.

— А разве вампиры едят?

— Вампиры не едят, зато едят те, кого едят вампиры, — резонно заметила она, вырывая свою руку.

В животе неприятно похолодело.

А что я, собственно, думала? Что Басараб и вся его компания вегетарианцы?

Воображение услужливо подсунуло подвалы в антуражах какого-нибудь средневекового замка, наполненные стонущими людьми, которых убивают по одному, высасывая кровь.

Меня передернуло от отвращения, и желание покинуть это место лишь увеличилось.