Крылатым не входить!

Что? Не сопротивляться?! Он совсем, что ли, с ума сошел?! На чьей он вообще стороне?!

Я еще раз попыталась вырваться, но на этот раз гарпий не стал терпеть мои брыкания, и через несколько секунд мы с ним уже оказались на кровати.

— Саша, ты спятил! Так нельзя! — что за бес в него вселился, как мог человек так быстро измениться?! Не то чтобы мне были неприятны его прикосновения. Приятны, даже очень. Они распаляли, заставлял чувствовать себя желанной, рождали в душе нечто трепетное и такое забытое. Но сейчас не место и не время. И голова занята совсем не романтическими отношениями. И то самое трепетное чувство, оно меркнет перед обидой и злостью, которые начинают его заглушать.

Но вместо того, чтобы остановиться, мужчина лишь зажал мои руки над головой и снова припал с поцелуями к моей шее, втянув в рот мочку уха, чем вырвал у меня невольный выдох сквозь зубы.

— В комнате камеры. Нас подслушивают, — совсем тихо прошептал он. — Иначе не поговорить.

Я тут же перестала вырываться, несколько секунд переваривая услышанное. Так вот в чем дело. Внутри вдруг вспыхнули противоречивые чувства, испугавшие меня саму. Еще секунду назад я злилась на то, как сейчас поступает Александр, а сейчас мне обидно, что все это — лишь показуха, чтобы отвести подозрения и не быть услышанными. Затем было возмущение, хотя как я сама могла не подумать о камерах? Вряд ли кто-то из вампиров беспокоится соблюдением этических норм.

А затем был страх. Как я вообще рассчитывала сбежать отсюда?

— Когда ты сопротивляешься, на меня откат действует. Голова раскалывается. Успокойся.

В ответ я сама потянулась к губам мужчины, отвечая на страстный, наполненный каким-то отчаянием поцелуй. Вампиры шоу хотят? Они его получат! — Мммм… Уже меньше болит, — почти мурлыкнул он мне на ухо. — Прости, что привел сюда. Но по-другому было никак.

Я вывернулась, толкнув гарпия на кровать, сев сверху, и одним движением распустила волосы. Его руки поглаживали мою спину, бедра. О, Боже! А шоу действительно обещает быть горячим. Стоило мне расслабиться, как тело моментально стало откликаться на все прикосновения.

А ведь у меня действительно очень давно никого не было…

Я наклонилась ниже, ловя выдох с губ Александра, прошлась кончиками пальцев по его рубашке, расстёгивая пуговички одна за одной.

Мои волосы спадали вниз волной, полностью закрывая наши лица.

— И какой у тебя план? — от переизбытка чувств я с силой укусила его за мочку уха.

Гарпий на это лишь чуть сжал руки на моей талии.

— Завтра будет суд. Прямо здесь. В подвале здания. Будет много народу. По традиции, зрители должны телепортироваться на место суда. Но это слишком затратно по силам, и уже шестой раз все проводят с современными средствами связи, — торопливо заговорил он, и его слова резко контрастировали с чувственными прикосновениям, поглаживаниями.

Его руки забрались мне под футболку, чуть задирая ее.

— Великая казнь нечисти по видеосвязи? — это звучало абсурдно. — Они не боятся, что сигнал перехватят?

— Шутишь? Тут защита такая, любой президент позавидует.

Рука поднималась все выше, по телу пробегали приятные мурашки и концентрировались где-то внизу живота.

— Тебя завтра поведут смотреть казнь…

— А ребенок? — пожалуй, я сказала это слишком громко, разом встрепенувшись, садясь прямо.

Мужчина недовольно сузил глаза и снова притянул меня к себе, утягивая в чувственный поцелуй.

— Тебя попросят оставить его с персоналом. Соглашайся.

— Но… — внутри поднялась протестная волна.

— Соглашайся, — бескомпромиссно повторил он.

Я приподнялась на вытянутых руках, опираясь на подушки по обе стороны от его головы. В его глазах плескалось столько всего… смутно знакомого, волнующего, манящего. Чего-то, о чем я давно запрещала себе думать. А еще в них были надежда и обещание. Обещание, что все непременно будет хорошо.

Я медленно наклонилась, отдаваясь нахлынувшим на меня чувствам. Забывая про то, что я пленница и сижу взаперти, про то, что за нами наблюдают, про то, что мужчина рядом — даже не человек.

* * *

На следующее утро, как и говорил Александр, ко мне в комнату пришел Басараб собственной персоной. Выглядел он сияющим. Кажется, цвет кожи даже был не таким бледным, как до этого. Он был одет в какую-то то ли мантию, то ли длинный средневековый плащ.

Я в этот момент как раз закончила кормить Марка, малыш задремал, и я укладывала его обратно в кроватку. Вот только стоило вампиру показаться на пороге, как он снова заплакал.

— Не заскучала? — надменно хмыкнул Басараб, явно с каким-то намеком.

— Пришли составить мне компанию? Или отпустить? — никогда в жизни мне еще не хотелось так ни от кого держаться подальше, как от этого типа.

— Кажется, мой Алекс-сандр и так достаточно развлек тебя вчера, — мрачно усмехнулся он.

Я вспыхнула, чувствуя, как моментально заливаюсь краской. Вот же ж сволочь вампирская! Дальше горячих поцелуев вчера дело в любом случае не пошло, а то, что они подглядывали — это их проблемы.