Крылатым не входить!

Басараб поднял вверх голову, оторвавшись от любования своим пленником, и в тот же миг его движение синхронно повторили камеры.

— Черт, которого вы только что видели, грубо попрал наши законы. Нарушил один из основных. Нельзя перемещаться во времени. Нельзя пытаться изменить прошлое.

В этот момент я впервые задумалась о том, зачем вампирам эти законы и их соблюдение. Может быть, перемещение способно вызывать апокалипсис? Может нарушить мировой континуум?

Или они просто таким образом поддерживают свою власть, показательными запугиваниями держа остальных в страхе? А может, те, кто может перемещаться во времени, представляют для них реальную угрозу? Наверняка убить так называемого древнего крайне непросто, а тут у противника была бы фора. Вот они и устраняют всех, кто просто подумал о перемещениях, а даже не попытался использовать оные против кровососов.

Сейчас я слушала, как Басараб перечисляет свод правил, которые они установили, и тут же провозглашает наказание за нарушение каждого правила — оно было едино. Смерть.

Я то и дело поглядывала на Александра, но он в мою сторону даже не смотрел. Изначально я думала, здесь будет много народу, соберется вся нечисть с ближайших районов, все-таки казнь должна была быть «публичной». Эти мысли пугали. Но в итоге, то, что в зале я одна была человеком, да еще и единственным, который вообще никак не связан с Арджешем — пугало еще больше.

Я особенно не знала Юрия, но все же испытывала к нему сейчас что-то сродни сочувствию. Он стоял перед вампиром на коленях, опустив голову, и, казалось, отключился от действительности.

— Итак, — тем временем, подводил итог Бассараб. — Юрий Финик признается виновным. Наказание — смерть. Но…

Вампир сделал театральную паузу, расплывшись в лукавой улыбке.

— Но возможно, кто-нибудь из вас хочет оспорить решение? По старой доброй традиции, любой из присутствующих на казни может попытаться спасти жизнь осужденного. Времена поменялись, наблюдатели не так близко, как раньше. Но, возможно, кто-нибудь захочет попытаться? Мы пришлем телепорт немедленно. Что? Совсем никого?

Я понятия не имела, как узнает Басараб, есть ли желающие. Или у него был интернет с чатом проведен прямо в мозг? Может, у него какой-нибудь микрофон в ухе? Или это тоже магия?

«Наверное удобно в универе списывать с такими технологиями», — от страха, свернувшегося в животе, в голову лезла всякая неразборчивая чушь. Мысли прыгали, а я, пытаясь их поймать, словно освещала фонариком. Выхватывала освещенные невнятные куски, даже не понимая, о чем это вообще.

— Я готов оспорить решение.

Все синхронно повернулись на уверенный голос, а камеры, кажется, даже подпрыгнули на своих стойках. Гарпий пружинисто оттолкнулся от стены и сделал шаг вперед.

— Что, прости? — тон Басараба был обманчиво ласковым.

— Я говорю, что готов побороться за жизнь осужденного. Я оспариваю ваше решение, — голос Александра был твердым и уверенным, в нем не чувствовалось ни капли сомнения или страха.

А вот я от паники уже даже дышала с трудом. Он что — спятил? Какая жизнь осужденного, какое оспаривание? Это что, и есть его план? Потягаться с вампирами в открытую? Да он даже против собак не может идти из-за метки! Его же попросту сейчас убьют!

От яко вспыхнувшего осознания того, что гарпию сейчас грозит реальная опасность, я с трудом удержала себя, чтобы не сорваться с места и не кинуться закрывать его собой.

«Он сказал, у него план! Не нужно мешать!» — как мантру повторяла я, пытаясь окончательно не впасть в отчаяние.

— Что ж, — Басараб буквально выплюнул это, — раз ты так хочешь сегодня умереть. Готов ли ты, Александр Керн, сразиться со мной? В случае твоей победы, осужденный останется жив. В случае поражения — умрете вы оба.

Остальные присутствующие молчали, но по их позам было видно, что они близки к тому, чтобы наброситься на посмевшего встрять мужчину всем скопом.

— Готов, — уголки губ гарпия дрогнули, словно он с трудом удерживался от яркой улыбки.

— Ты разочаровал меня. Чему же ты радуешься? — было видно, что вампир раздражен до крайности.

Гарпий же лишь насмешливо приподнял бровь:

— Мне сегодня везет.

— Мне сегодня везет.

Басараб бросил быстрый взгляд на остальных присутствующих, осаждая их одним взглядом, затем снова уничижительно вперился в гарпия:

— Подойди и встань на колени. Немедленно, — тихо-тихо проговорил вампир, вот только от этого почти неслышного приказа пробирало до дрожи.

В зале стало словно на несколько градусов холоднее, я чуть плотнее вжалась в кресло, опасаясь привлекать внимание. Казалось, от главы Арджеша волнами исходит что-то, подавляющее волю, буквально физически заставляющее подойти сейчас к нему, рухнуть на колени и целовать подол мантии, вымаливая прощение. Я вцепилась в сиденье стула обеими руками и зажмурилась, сосредотачиваясь на дыхании. Еще немного, и, кажется, я сама кинусь в ноги вампиру. Если это так действует на меня, то каково же сейчас гарпию?

Открыв глаза, я увидела, как Александр, словно в забытьи, качнулся вперед, сделал шаг, затем еще один. Голова его склонилась.