Крылья

Волнение после шторма ещё оставалось. Особенно крутые волны были у берега. Судно, оседлав одну, резко проваливалось к нижней вершине параболы. Потом с упорством влезало на следующий гребень. И снова летело вниз.

Публика в кают-компании, как окрестил помещение надстройки Митяй, с восторгом воспринимала каждое падение в пучину. Наступало необычное состояние кратковременной невесомости. Это как спуск с американской горки, только без мельканий и переворотов. Перегрузка на подъеме и резкое облегчение на снижении. Захватывает дыхание и отпускает. Каждый цикл вызывал у пассажиров приступы смеха, как на концерте юмориста.

– Валентина, ты уже чувствуешь крылья? – смеялся Дмитрий.

– Да, я чувствую себя проголодавшейся чайкой, – ответила девушка.

– А меня тошнит…, – констатировал Валера.

– Крепитесь, скоро отойдём от берега, и всё изменится.

И вправду, минут через десять обстановка изменилась. Публика перестала смеяться. Шутка с подъёмами и провалами стала надоедать. Но продолжалась и продолжалась. Появились первые зрители, открыто выразившее своё неприятие организаторам глупого концерта. Они с опаской открывали массивную входную дверь и удалялись куда-то наружу. Больше в зале их никто не видел.

Но были и другие. Так пьяные мужички справа расслабленно похрапывали. А кто-то распаковывал свои сумки, доставал еду и начинал работать челюстями. Вау Вау с голодной завистью смотрела на поедателей, но её игнорировали. Валера стал делать глотательные движения. Ещё несколько минут качки, и его лицо побелело. Он стоически держался, но потом наступил катарсис, предусмотренный сценарием. Его вырвало прямо на Валин чемодан. Валера побежал к спасительному выходу, наклоняясь в стороны и пытаясь сохранить равновесие на уходившей из-под ног палубе. Действо оказалось заразительным. С соседнего кресла, зажимая переполненный рот, следом побежал мужчина. Потом девушка.

Судно набирало скорость. Его носовая часть приподнялась. Казалось, что оно перепрыгивает с одной волны на другую. Качка поменяла форму, стала толчкообразной. Митяй, держась из последних сил, ругал себя, что переел устриц. Теперь с полным желудком сладить трудно. Но это удавалось.

Удавалось до тех пор, пока сосед-курсант не достал печеную курицу и вареные яйца. Разложил еду перед собой на коленях, подстелив алюминиевую фольгу, и стал разрывать птицу на куски. Запахло чесноком и мясом. Тошнота у Митяя подошла уже к ватерлинии – уровню глотки. А Валентина так потянулась к морячку, что он взглядом предложил ей присоединиться. Она схватила яйцо и проглотила. Митяю показалось, что яйцо так и осталось в скорлупе. Потом Валентина взяла кусок жирной курицы и стала вгрызаться в него. Митяй подумал, что вампиры именно так разрывают шею жертве, пачкаясь кровью, как Валентина куриным жиром.

Митяй почувствовал, что его рот заполнился неаппетитной кислятиной. Он сглатывал её, но желудок не принимал, спастически отнекивался. Спазмы перешли и на пищевод. Рот Митяя заполнился противными комочками непереваренной пищи. Терпение закончилось. Он соскочил с кресла и, стараясь сохранить равновесие и расставив в руки стороны, рванул на палубу. Чем ближе к выходу, тем весомее было содержимое ротовой полости. Несколько секунд ушло на открывание двери. Чуть не споткнулся о комингс – высокий дверной порог. И как только в лицо ударил поток свежего воздуха и мелких брызг, Митяй открыл рот и дал волю переполнявшему его желанию.

Судно неслось на большой скорости. На узкой палубе вдоль борта уже стояло человек двадцать в ряд. Митяевского содержимого хватило на всех. Ветер размазал его на безучастных лицах. Никто не возмущался. Митяй стал извиняться, но тут отрылась дверь, на палубу выскочил очередной пассажир и излил уже на Митяя всё, что накопилось у него. Митяй тоже не стал возмущаться, а просто утерся рукавом. Солёные брызги, залетавшие на палубу, помогали смывать следы человеческой несдержанности. Митяй как мог привел себя в порядок и стал рассматривать братьев по несчастью.

По левому борту на узкой палубе вдоль надстройки судна плотно, плечом к плечу, стояла череда измученных качкой и рвотой людей. Где-то в самом начале этой грустной вереницы находился бледнолицый Валера. Его ещё периодически переламывало через борт и выворачивало. Но уже редко. Митяй махнул ему рукой. Валера кивнул.

На остальную, меньшую часть пассажиров, оставшихся в кают-компании, навалилась другая напасть – обжорство. Валентина оказалась в их числе. Спасибо курсанту, не дал перевариться пустому желудку. А на сытый и качка переносилась легче. Судно, как птица, летело по морю на запад. И как-то удачно встраивалось между волн. То, что скорость большая, было понятно по брызгам морской воды, которые долетали до иллюминаторов. Мужики справа спали, как в люльке. Спиртное с солёными огурцами сотворило чудо.

– А как там мои товарищи? – подумала Валя. И в этот момент судно замедлило ход и стало поворачивать.

– Всё, дошли до Владика. Осталось минут десять-пятнадцать, – обращаясь к девушке прокомментировал маневр морячок.