Читаем Крылья. полностью

И он поднял на неё взгляд. Молча кивнул и как-то растерянно выдохнул. Его вид как будто подавал сигнал, что рядом безопасно и с ним вполне даже можно разговаривать. Она улыбнулась и приблизилась к папе:

– Что опять такое?

– Агенты, – одним словом отозвался отец и сел за стол.

Саша понятливо кивнула.

Данька считался очень перспективным молодым хоккеистом, и на него давно положили глаз агенты из Профессиональной хоккейной лиги. Они то и дело соблазняли его заманчивыми предложениями. А он был бы рад рвануть отсюда куда угодно – хоть на Дальний Восток, лишь бы играть в самой престижной лиге страны и светить крутыми логотипами.

Но папа это не приветствовал и считал, что сыну пока рано и он всё успеет. Поэтому ещё до его восемнадцатилетия он, как представитель Данькиных интересов, связал его контрактными обязательствами с «Энергией» на два года. И до окончания срока, указанного в контракте, Даня не мог покинуть расположение команды. Иначе ему грозили штрафы и неустойка. Чтобы их заплатить, всем Анисимовым пришлось бы остаться без штанов.

Не смотря на это, наверное, при желании папа мог бы поспособствовать отъезду сына, уладить вопросы с руководством клуба и отпустить детёныша на свободу. Но он не хотел. Он ему был нужен здесь.

Даньке осталось потерпеть всего лишь полгода, и он будет волен сам выбирать себе команду. Но он хотел срочно. Прямо сейчас. Поэтому рвал и метал у себя в комнате, швыряя предметы об стены и с треском ломая клюшки.

Похоже, это у них семейное…

Музыка сначала зазвучала сбивчиво, а потом и вовсе стихла. И теперь в квартире раздавались только грохот и стук. Саша высунулась в коридор и увидела перепуганную Женьку с большими круглыми глазами, которая быстро надевала в прихожей мембранное сиреневое пальто. Мама стояла с ней рядом, недовольно скрестив руки на груди и высоко подняв подбородок.

– До свидания, Алёна Викторовна! – коротко бросила ученица и бесшумно передвинулась к двери.

– До свидания, Женя! Напиши мне сообщение, когда будешь дома! – попросила её мама.

– Хорошо! – кивнула кудряшка и скользнула за дверь.

Мама высунулась в подъезд и проследила за тем, как девочка вошла в лифт, а потом закрыла квартиру на ночной замок и грозно протопала в сторону Данькиной комнаты.

– Ой-ёй, – Саша закрыла уши ладошками и, бросив взгляд на папу, который только усмехнулся, поспешила унести ноги к себе и закрыться поплотнее.

Маму очень сложно вывести из себя. Но её любимый Данечка самым наглым и бесцеремонным образом сорвал ей урок. И сейчас она устроит ему взбучку.

Саша нырнула под одеяло и, выудив из кармана смартфон, включила экран.

Грохот за стенкой стих и теперь мама с Данькой пытались переорать друг друга. Через несколько минут к ним присоединился отец и одним громким гавком быстро прекратил перепалку:

– Не ори на мать!..

В доме, наконец-то, стало тихо. Мама ещё пыталась высказать претензии папе, но тот пробубнил в ответ что-то нечленораздельное, и скандал окончательно угас.

Саша выдохнула. Такое в их семье бывало редко, но, как и в этом случае, сотрясался весь дом.

«У вас чё там происходит?» – пришло сообщение от Платова.

Его комната соседствует с Данькиной, иногда они с ним даже перекрикиваются, так что он уже в курсе всех событий.

«Точно не знаю, но, кажется, Даньку опять переманивали в Профессионалку, и папа его снова не отпустил…»

«Вот вы жёсткие, Анисимовы!»

Саша хихикнула, прикусывая нижнюю губу, и перевернулась на живот. Отправила Ромке хохочущий смайлик и открыла переписку с Денисом.

Ковалёв уже дней десять не выходил на связь. Он даже в сети появлялся редко, но вот сейчас рядом с его фотографией высвечивался значок мобильного телефона. Немного помявшись, она всё же решилась написать ему сама.

«Как у тебя дела, девяносто первый? Ты совсем пропал…»

Он тут же прочёл её сообщение и прислал ей голосовой ответ:

– Привееет, – прозвучало радостно, тепло и немного устало. – Да, я совсем здесь замотался. Прихожу домой, зубрю и падаю спать. Наберу тебя?

«Да».

И спустя несколько секунд телефон оживился входящим звонком.

– Привет, – улыбнулась Саша, обнимая подушку покрепче. Захотелось забраться в самый укромный угол и спрятаться от всего мира. – Надеюсь, я не отвлекла тебя от учёбы?

– Отвлекла. Но это, наоборот, хорошо. У меня уже голова кругом… – признался парень.

– А у меня, наверно, впервые за школьную жизнь с оценками всё в порядке… И мы готовимся к новогоднему представлению…

– Здорово! А я как-то совсем не ощущаю, что скоро праздник… Бегу, лечу, скачу, и всё проносится мимо… Я не понял, как уже половина декабря прошла…

Саша немного помолчала, и он добавил с улыбкой:

– Ты меня ждёшь там?..

– Конечно! – выдохнула она и почуяла, как защипало в носу и глазам стало влажно.

– Я приеду… – впервые пообещал Денис.

С ресницы сорвалась крупная тёплая капля. Побежала по щеке, оставляя за собой влажную дорожку. Саша вытерла лицо подушкой и неаккуратно шмыгнула носом.

– Ты чего? – насторожился парень.

– Так… просто… – улыбнулась она с усилием. – Я только что пришла домой, на улице холодно. Замёрзла…

Кажется, он не поверил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза