Крылья черепахи

— Что? — нелюбезно спросил я, поворачиваясь с правого бока на левый. — Уже приехали?

— За двадцать-то минут? — Феликс посмотрел на часы и едва заметно улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Хотя я и не думал шутить. — Не спешите. Строго между нами, Виталий: я не думаю, что они появятся в ближайшие часы. А может, и дни. Знаете, я очень удивлюсь, если до нас доберутся завтра к утру.

Я сел на постели и начал нашаривать ботинки.

— Мост?

— Не только. Еще разлив на шоссе, вы о нем забыли? Автобус больше не ходит. Легковая машина не пройдет тем более. Амфибий и вертолетов у здешнего УВД, разумеется, нет. Спуститься по Радожке на катере рыбнадзора можно только после ледохода, а он, как сами слышите, продолжается. Что отсюда следует, подумайте сами. Я подумал.

— Это что же… Борис Семе… то есть труп будет сидеть в холле до самого утра?!

— Если не больше, — заверил Феликс. — Хреново. Но это не главное. Прислушайтесь.

— Только что прислушивался.

— Потише… Что делают соседи?

Феликс демонстративно умолк. Кажется, даже дышать перестал. Действительно, в промежутках между треском сталкивающихся на реке льдин я явственно услышал голоса. И сбоку, из девятого номера, и еще откуда-то. Кажется, снизу, из четвертого.

— Обмениваются впечатлениями, — сказал я.

— Вот именно, пока впечатлениями. — Феликс был очень серьезен. — Смерть, кровь, какой ужас, кто бы мог подумать и все такое. Нормальная человеческая реакция. Я вам скажу, что будет дальше. Скоро они начнут строить гипотезы о причинах смерти, и это будут очень нехорошие гипотезы, уверяю вас,

Я поднял на него взгляд.

— Убийство?

— Скорее всего. То есть я не исключаю и самоубийство, и несчастный случай, но, по-моему, это убийство. Вы мне поверьте, Виталий, я, наверное, на своем веку повидал покойников немного больше, чем вы… вы только не обижайтесь…

— Я не обижаюсь, — буркнул я. — А дальше что?

Он вздохнул. Кажется, моя тупость начинала действовать ему на нервы.

— Только то, что убийца в настоящий момент находится в этом здании. Или по крайней мере на одном с нами острове. Вы согласны с этим тезисом?

— Только в том случае, если это действительно убийство, — сказал я. — Что не факт.

— Не факт, — согласился Феликс. — Но к такому выводу очень скоро и совершенно неизбежно придут все наши соседи. Вы представляете, что тут начнется? Хорошо представляете?

Я попытался представить. Мне не понравилось. Очень не понравилось.

— До утра, положим, перетерпим… — пробурчал я.

— А если дня три-четыре? Я ведь, по правде говоря, насчет завтрашнего утра погорячился. Не верю я в это. Ну, допустим, пробьются местные сыскари в «Бодрость», а дальше? Переправочных средств в санатории наверняка нет. Собственной строительной бригады, насколько я понимаю, тоже. Одна надежда на то, что протоку как следует забьет льдом и можно будет перебраться сюда по затору. А нам – отсюда. Но я на случайности не надеюсь и вам не советую. Я молчал. Ждал, что он скажет дальше.

— Поэтому я предлагаю вам поддержать меня в одном полезном деле, — продолжал Феликс медлительно и веско, — и даже, пожалуй, сыграть в этом деле главную роль. Согласитесь ли вы – вот в чем вопрос…

— Поддерживать версию о самоубийстве? — спросил я.

— Нет, — Феликс отрицательно качнул головой. — Попытаться расследовать это дело самостоятельно, так сказать, в частном порядке. Вы и я. Но главным образом, конечно, вы.

С минуту я молча пялился на него, потом меня одолел безудержный истерический смех. Феликс, заведомо готовый к такой реакции, терпеливо ждал.

— А почему не Матвеич? — спросил я, вытирая глаза. — Почему я? Не все ли равно кто?

Ответ был явно заготовлен заранее:

— Потому что не Матвеич в настоящее время пишет детективы, а в прошлом работал в органах МВД.

— А разве я работал в органах МВД? — спросил я, все еще посмеиваясь.

— Так-таки и нет? Никогда?

— Вот именно: никогда. Ни сном ни духом.

— Хм… — Феликс был озадачен. — А простите, как же вы тогда пишете? Ведь ваши книги на современном материале?

— Как, как, — сварливо сказал я. — Стучу по клавишам двумя пальцами. А когда текст хорошо летит, то и четырьмя.

— А… — Феликс на секунду затруднился с подбором слова, — фактуру откуда берете? Из головы?

— Эйнштейн сказал, что из ноги было бы труднее.

Феликс ненадолго задумался. Истукан истуканом. Затем в глазах истукана появился блеск.

— Ну хорошо… Допустим, я теперь знаю, что вы не служили. Но ведь остальные-то этого не знают. А мы им не скажем, правда?

Я покачал головой:

— Не согласен.

— С чем?

— Ни с чем. Вообще не согласен. С какой стати нам брать на себя чужую работу? Нас за это по головке не погладят Кто мы такие, чтобы вести следствие?