Крылья черепахи

— Ну-ну, — сказал Феликс. — Допустим, это можно назвать не следствием, а предварительным дознанием… Нет желания? Тогда оставим все как есть, — он развел руками. — Будем торчать каждый в своем номере и подозревать друг друга. К утру подъедим съестное, у кого оно вообще есть, и начнем голодать. Может, с берега в нас кинут банкой тушенки. От трупа уже завтра пойдет запах. В холле довольно тепло. А главное – всеобщая подозрительность и мысль, что убийца рядом. Вы в детстве пауков в банку никогда не сажали?

— Не сажал.

— А я раз проделал такой эксперимент. Знаете, пауки в банке – это не метафора. Это страшно.

— Вы же сами натолкнете их на мысль об убийстве своим самопальным расследованием, — возразил я.

— Почему? — Феликс пожал плечами. — Мы просто хотим разобраться в трагическом происшествии до прибытия официальных лиц и представить им отчет. Ваше прежнее звание, Виталий, просто обязывает вас этим заняться.

— Какое еще звание, — зарычал я. — Я же сказал, что…

— Звание лейтенанта милиции, — глазом не сморгнул Феликс. — По-моему, этого достаточно. Вы работали участковым, правда, давно и недолго. Потом увлеклись сочинительством и вышли в отставку. Подходит? А я буду при вас за эксперта. В свое время я как-никак сдавал зачет по судебной медицине.

— Бред, — устало сказал я. — Нет, я не участвую. А вам советую вернуться в свой номер и лечь спать.

— На моей кровати спит Матвеич, — возразил Феликс. — Я скормил ему две таблетки димедрола. Пусть оклемается, ему сегодня досталось.

— Тогда мы можем водки выпить, — предложил я. — Тоже занятие.

Вместо того чтобы принять предложение и расслабиться, Феликс весь подобрался и как-то заледенел.

— А я с подозрительными людьми не пью. Почем я знаю, может, вы и убили.

— Что-о?!

— Что слышали, — невозмутимо сказал Феликс. — Вы своей непричастности к убийству еще не доказали. Поэтому следователь будет трясти вас наравне со всеми.

Я сдержался и ответил:

— Вы, кстати, тоже не доказали.

— Ну, более или менее могу доказать, — Феликс холодно улыбнулся, в то время как внутри меня все кипело. — Сначала мы сидели внизу втроем: я, вы и Матвеич. Припоминаете? Примерно без двадцати минут семь я почувствовал э… некоторый дискомфорт и поднялся к себе в номер. Кстати, одновременно с вами. Там я пробыл не более трех минут и выбежал на крик Марии Ивановны. Признаться, подумал, что что-то случилось. Даже воду в унитазе не спустил. Внизу находились э… Мария Ивановна, Надежда Николаевна, Викентий, Матвеич и Леня. Да, еще Коля, телохранитель. Хотя нет, он появился чуть позже и выбежал из «Островка» последним. Еще наступил мне на пятку. Итого шесть свидетелей могут подтвердить, что я никак не мог найти Бориса Семеновича, которого и близко не было, и чикнуть его по горлу. Просто не успевал. Остальное время я был у всех на виду, так что извините, Виталий. Одного кандидата вычеркивайте.

— Вы забыли одну мелочь, — усмехнулся я. — Меня. Я могу сказать о себе то же, что и вы. У меня алиби.

— Да ну? Сколько, по-вашему, времени, мы любовались на эту… ледяную дрянь?

— Минут пять.

— А я убежден, что не больше полутора-двух минут. У меня, представьте, очень неплохое чувство времени. Мария Ивановна тоже кричала не зря – боялась, что мы опоздаем на зрелище. Да вы сами прикиньте, сколько надо льду, чтобы проплыть метров триста, — я имею в виду тот лед, что поплыл по основному руслу. Радожка – река быстрая.

— Ну, минуты три-четыре…

— Максимум две. Думаете, Борису Семеновичу перерезали сонную артерию в то время, когда мы любовались, как сносит мост? А я в этом не уверен.

— Зато я уверен, — сердито сказал я. — По-вашему, это сделали раньше? И вы хотите сказать, что он жил с перерезанной сонной артерией две… так и быть, пусть даже всего две минуты, а не три и не пять? Очень смешно.

— Очень не смешно, — парировал Феликс. — Вы обратили внимание, что внизу все в крови? Я имею в виду не только кресло и столик. Хотя да, там же на полу ковер красный… А на стенах кровь заметили? Нет? Зря. Пока мы на улице разевали рты, бедняга метался не только по холлу, а, пожалуй, по всему первому этажу. Можно спуститься и проверить. Если он к тому же пытался пережать артерию, а это можно сделать вот тут, — Феликс ткнул себя в район ключицы, — то в запасе у него могло быть и поболее двух минут. Завопи Милена Федуловна чуть раньше – я бы попытался наложить жгут. Еще был бы смысл.

— Вы серьезно? — изумился я.

— Попытка не пытка.

— На шею можно наложить жгут?

— Можно, — кивнул Феликс. — Если знать как. Гм… Словом, настоящего алиби у вас нет. Вы поднялись на второй этаж, зашли к себе в номер, это я видел, и спустя три минуты выбежали из него очень взволнованным. Будьте любезны сказать, что вы делали, пока вас никто не видел.

Я честно сказал, что я делал, использовав нелитературный глагол.