Крылья для землянки

— Хочешь сока? — спросил он, когда молчание затянулось. Ее голова медленно, словно сама по себе кивнула, и в ее стакан полилась густая холодная жидкость. На языке вертелись тысячи вопросов, но она не стала задавать ни одного. Ей сначала хотелось послушать, что он скажет. Она исподволь изучала его заново, и с каждым взглядом на его руки, губы, даже на отворот рубашки — испытывала странные ощущения, словно внутри что-то лопалось, распускалось, и открывались какие-то маленькие замочки, которые она раньше закрывала, не позволяя себе думать о нем, как о привлекательном мужчине.

А он очень привлекателен. Черт. Как она раньше умудрялась об этом не думать? Ведь у него всегда было такое красивое тело, и плавные, уверенные жесты, и вечная легкая небритость — ей хотелось дотронуться до его щеки, провести ладонью по мускулистому предплечью, а еще лучше — уткнуться носом в ложбинку над ключицей и вдохнуть его горьковатый запах, а потом…

— Маленькая, подумай о чем-нибудь другом, пожалуйста, я же не железный, — вдруг сказал Дейке, поднимаясь из-за стола, и Лиска ошеломленно застыла, не успев донести стакана с соком до губ. Он едва не выпал из ее руки, но в последний момент она спохватилась и со стуком поставила его на стол, а потом задрала подбородок, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Ты ведь не читаешь мысли?

Она тяжело задышала, словно рыба, с размаху выброшенная на берег. Все сладостные мысли мгновенно вылетели из головы, остался только ужас и пульсация в жилке у виска. Дейке прикусил губу изнутри, пытаясь сдержать смешок, но у него не вышло, и он тихо рассмеялся:

— Нет, нет, маленькая, этого я не могу. Но я чувствую все твои эмоции и… ощущения. И вижу, куда направлен твой взгляд, — негромко пояснил он. В его глазах плясали смешинки. Он стоял на ногах, но не подходил, лишь весело смотрел на нее.

Ее щеки загорелись так, что стало почти больно. Смущенная до слез, Лиска закрыла лицо руками, переживая далеко не лучшие мгновения в своей жизни. Она всерьез готова была вскочить со стула и сбежать в свою спальню, но тут почувствовала его ладони на своих, они мягко отняли ее руки от лица:

— Прости, я не хотел так тебя смущать. Я не подумал, что ты еще не привыкла…

Поколебавшись лишь секунду, Дейке сгреб ее со стула и поднял, крепко прижимая к себе. Невозможно сильный, он держал ее одной рукой, словно ребенка, а вторую запустил в волосы и мягко поглаживал кончиками пальцев, прижимая ее голову к своей груди. Это на удивление быстро ее успокоило, и Лиска прерывисто выдохнула, выравнивая дыхание. Находясь так близко к нему, она уже не стеснялась, а просто слушала его сердцебиение, вдыхала родной запах и чувствовала себя самой счастливой женщиной на Горре. А потом его рука мягко запрокинула ее голову, и он поцеловал ее.

Касание его губ было очень нежным, почти целомудренным, их дыхания на мгновение смешались, и она ощутила запах фруктов. Деликатное прикосновение языка к ее нижней губе едва не остановило ее сердце и заставило ее пальцы рефлекторно сжаться. Она вцепилась в его рубашку так, словно держалась из последних сил, хотя его рука достаточно крепко прижимала ее и, разумеется, не дала бы упасть.

Когда он оторвался от ее губ, Лиска еле дышала от возбуждения, испытывая самое острое, болезненное желание в своей жизни. И так сладко было просто оставаться в его руках, не шевелясь. Дыхание Дейке опалило ее ушную раковину, вызвало теплую дрожь в позвоночнике, особенно когда она поняла, что он вдыхает ее запах, уткнувшись носом в ее волосы. Он еще немного подержал ее в объятиях прежде, чем опустить на пол, еле слышно прочистил горло и сказал:

— Надо все-таки позавтракать. День будет долгим.

— Да, — согласилась она, счастливая и смущенная.

Они не успели толком поговорить. Едва перебрались на террасу после завтрака и начали беседу, как коммуникатор Дейке стал разрываться. Первый звонок он сбросил, но почти сразу же прибор начал вибрировать снова, и его серебристые глаза на миг скользнули по дисплею, и тут же их выражение изменилось.

— Прости, маленькая, я должен ответить, — сказал он, поднялся и отошел в сторону с коммуникатором у уха. Наблюдая за ним, Лиска поняла, что случилось что-то экстраординарное. Дейке стиснул челюсти, дважды коротко кивнул, что-то отвечая собеседнику, и его пальцы сначала с силой сжались на декоративных перилах, которые огораживали террасу, а потом разжались, и он дважды хлопнул по перилам открытой ладонью — с нескрываемой досадой.

Когда он закончил разговор, она встала ему навстречу и тревожно вгляделась в глаза. К счастью, печали в них не было — что бы там ни случилось, по крайней мере, никто не умер, поняла Лиска и выдохнула с облегчением.

— Малыш… мне очень жаль, но придется улететь. Я сейчас позвоню сыну, он прилетит и присмотрит за вами с Мерком.

Дейке вздохнул и нахмурился, о чем-то напряженно думая, а потом шагнул к ней:

— Я постараюсь быстро. Но боюсь, что это минимум недели на две.

— Тебя две недели не будет? Но… завтра же пресс-конференция… — ошеломленно пробормотала она.