Крылья Эжена (СИ)

— Мы возвращаемся Эжен, я не хочу больше колесить по дорогам. У меня есть семья — Эйнар и ты! Вы же не бросите меня? — Под недоуменным взглядом недавнего собутыльника, Эжени попыталась встать с колен: — Ну что ж ты смотришь, разгильдяй? Мы скоро заживем по старому, дружочек, вернем все по местам. Если господину Эхо противно будет наше развеселое общество, то нам на это наплевать. У нас теперь все будет как прежде — он больше не посмеет мне перечить, Эжен! Я вернусь в дом принцессой, а не уродливым династическим препятствием.

— Эжени, почему ты так говоришь? Эйнар всегда уважал твое мнение, а то, что не отпустил, не развелся… Так значит любит!

— Милый мой дурачок, это все шутка. Банальная игра в любовь и доверие. Дружба, я бы так определила род отношений между нашими вселенными. Каждый на своей орбите. Вот пусть так и будет! А я, — помедлила принцесса, — я стану королевой, обещаю тебе, Эжен. Если бы ты знал, что сделал для меня. И ты, ты тоже станешь свободным от него. Если захочешь. — Мысли Эжени были очень высоко, именно высоко, а сама она быстро семенила по дороге в обратном направлении. И даже забыла про завтрак!

Эжен не понял ни слова из ее монолога и лишь отметил про себя: приболела к осени, бывает. Тяжелый сезон, бессистемное голодание и перепой. Хоть бы “белочку” не словила! Эйнар меня прибьет. Да нет, видимо, — рассуждал он здраво, — мания величия.

Кардинал развел руками, эскорт, поразмыслив, двинулся вслед за будущей королевой, а Эжен с Дю Маром лишь покрутили у виска. Офицер придумал небольшую песенку, и ее подхватили на дороге солдаты. Эжени любовалась лесом, кружилась иногда от счастья, разглядывая высоко взлетающих ласточек и стрижей:

— Вот так бы и мне, и мне, — просила она, напрочь забывая, что все желания переплетены в тесные силки: одно надежно держит другие. Суеверной она не была и мечтала об одном — поскорее добраться до перины и запереть свою дверь навсегда от мужчин, теперь они ей не нужны, больше ей не нужно вымаливать их внимание. И пусть люди рассудят ее с Эйнаром. Как было легко на душе! Старый пожелтевший лес заканчивался, и Эжени вылетела на берег моря. Она неслась к воде, сбрасывая бесстыдно с себя мужские тряпки и сапоги, волосы больше не прикрывал платок, и они свободно струились по спине. Она была прекрасна, в одной рубашке, слегка прикрывавшей постройневшие бедра. Эжен наблюдал за ней с сопки и кажется начал понимать. “Так даже лучше”, — решил он для себя и вытянул острый длинный листочек из песка.

Дю Мар спешно разворачивал лагерь за сопками, но все-таки решился предупредить Эжена о прибытии принца:

— У вас осталось не более двух часов, мой друг. Не потеряйте это время. Беременность так красит женщину.

Мечтатели и поэты всегда видят больше простых смертных.

Эжен рассматривал полуденное светило, которое насмехалось над ним, разрезая растопыренную ему навстречу ладонь и заглядывая в его сердце. Оно твердило: — Глупый-глупый мальчик! Ты так и не понял, зачем тебя взяли в путешествие? Твой долг выполнен. Беги!

Он задохнулся криком. Рядом с ним тело Эжени поменялось — мягкие округлые бедра больше не тряслись при каждом движении — они двигались упруго и влекли к себе, как тогда. Он накрыл лицо ладонями, чтобы не видеть ее сейчас, чтобы не ударить за сытую насмешку на лице. Его использовали. Поговорить напоследок? Разобраться и суметь простить женщину, укравшую Эйнара и не только.

Но они больше не сказали и слова с Эжени. Море сделало из ленивой самки кита никогда не спящую акулу. Она лишь потрепала по голове Эжена и отвесила ему мимолетный поцелуй, который соскользнул с его волос вместе с ее губами — тоже последний. Благодарно принимая огромную простыню, Жени обернулась к солнцу напоследок и пошла спать в палатку. Он больше не войдет к ней. Не потревожит.

Эжени разоспалась под полуденным солнцем и пробудилась лишь под восхищенным взглядом Эхо. Их встреча стала очень громкой, и отряд бывших паломников приткнулся у костра и завел песню погромче. Оказывается, Эхо скучал по супруге. Они оба клялись, что больше “никогда-никогда-никогда”, но стоило их взглядам пересечься, и они набросились друг на друга, не стесняясь выражать свой восторг от долгожданной встречи: “Мне кажется, я заново влюбился в тебя Эжени”. А Жени молча принимала ласку, несвоевременную и какую-то лишнюю: “Теперь мне это не нужно. Я думаю, Вас не затруднит выделить новые комнаты для меня и будущего наследника, Эйнар?” И ему нечего было ответить. Эжен стал разменной монетой в большой игре.

Вот так вершат великие дела маленькие люди.