Народу не желает он наследника дарить.
Скажите имя той напасти королевской,
Которая ему глаза застила, постель монарха превратила в склеп.
Я б мог помочь великому монарху,
В свою постель по очереди брать обоих
И споры-пересуды прекратить.
Льву все позволено в своем гареме.
Хозяин он, глава семьи, и если принял в покровительство тебя,
Готовься к скучной и холодной ты постели.
Наш рыцарь выбор свой отметил дважды,
Но так его и подтвердить не смог.
За что же бьют меня родные, ведь я свою позицию прилюдно подтверждаю.
Не мучаю возлюбленных холодной лаской,
Топлю печали женские в любви.
Как жизнь несправедлива к ловеласу.
Зачем я не король, льдом затянувший замок и постель?
Ему было противно себя слушать, он утирал слезы, боялся смотреть на поникшую подругу и, когда закончил, молча, вернул памфлет принцу. В зале заговорили. И кажется все вместе. Звуки то приближались к Эжену, то откатывались. Он почувствовал, как полуденное солнце изменило реальность — заволокло дрожащими миражами глаза. Слезы текли ручьем, и вытирать их было стыдно. Он продолжал стоять на месте и смотреть в глаза своему господину.
— Все вон! Уходите… — Эхо устало опустился на стул. Ровно через минуту в зале остались только трое. — Если бы я мог изменить свою жизнь… Не быть Эхо, а лишь его слабой тенью. Кого бы я ни выбрал, меня никто не поймет. Даже вы живете своими желаниями и забываете, что есть я. С этого дня все встанет на свои места. Поверьте, я сдерживался слишком много времени. Но я не каменный, — голос Эйнара смягчился и пропитался его разочарованием. Он не верил сам себе. — У меня больше нет выбора. Я не смогу править этим чертовым отродьем, если не покажу, что могу разобраться в собственной семье. Мне очень плохо. Если ты не против, Эжен, оставь нас с супругой.
Эжен сорвался. Пнул ногой арфу - и слезы высохли. Осталась только злость на себя и свою наивность. Получить громкую фамилию означало одно - отдать всего себя, свой дом, свою любовь и терпеливо ожидать участи.
- Мне и правда, давно пора.
========== Адью ==========
В эту ночь пошел дождь. Небо захлебнулось в рыданиях, разнося по округе весть о том, что Эйнар Эхо сдался.
Когда Эжен выходил из комнат принцессы, ноги его почти не держали — у двери он прислонился к стене и помедлил. Как хотелось оглянуться! Он понимал, что увидит там счастливую подругу, нежно льнущую к Эйнару. Ожидание, сменившееся разочарованием и, пришедшим на смену этим чувствам отчаянием, смело ураганом надежды. Эхо легко дарил ее близким, но исполнение желания обычно затягивалось. Было больно и невыносимо от того, что теперь он одинок. Совсем. Любовь, которую он однажды разделил с девушкой наследника, похоронила его под собой. Не осталось сил, чтобы дойти до соседней двери и закрыть навсегда эту. Стоило в спальню, где мог быть зачат будущий король, войти супругу, — она плотно захлопывалась навсегда перед носом любого мужчины. Но ведь есть исключения, есть то, что при дворе никогда не бывало — дружба двух людей. Но не об этом сожалел маленький маркиз.
В своей комнате он затушил все свечи, и медленно, на ощупь обследовал мягкие диваны и приборы на столе, потрогал остывающую лампу, понюхал засохшую чернильницу и застыл у окна, по которому скользили прозрачные толстые струи, увлекая своим безыскусным рисунком — он по-прежнему ждал. Улыбка набегала на лицо, сменялась выражением отвращения, иногда он смеялся и начинал ловить пальцами попавший в лабиринт струй листочек или маленького жука. Потом движение за окном прекратилось — Эжен вздохнул и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Он начал продвигаться к кровати, ласково оглаживая смутные очертания предметов пальцами.
Тишина за окном раскололась от сильного удара — вода хлынула с новой силой, и небо разрезала паутина грозы. Комната осветилась, а руки натолкнулись на прохладные пальцы, протянутые к Эжену.
Пальцы Эжена легли в мокрые ладони:
— Эжен, это ведь ты написал? — глухой голос принца окутал его со всех сторон. Скользкие тени, в которых он едва узнавал своего опекуна и покровителя, заскользили вокруг него. Иногда грозовые блики ложились на лицо нежданного посетителя, но Эжен предпочел не узнать его. Темнота начинала пугать как в детстве. Эжена охватила паника, и он решил, что это видение. Но когда к спине прижалось мокрое тело, он рванулся к дверям. Он почти добежал, когда упрямые сильные руки развернули его на себя и придавили его плечи к дверям:
— Не бойся. Я просто пришел сделать выбор, — голос принца превратился в хриплый пьяный шепот, и теперь его трудно будет остановить. Жаркий запах пота, ночного ливня и мокрых волос опутали маркиза: его желание сбывалось, но не оставляло выбора. Он хотел этого больше жизни и теперь с упорством дикого животного рвался из силков.
Сейчас из чувств у Эжена осталось только одно — наслаждение, смешанное с угрызениями совести. Его трогали, больно сжимали плечи, пальцы принца нежно прошлись по волосам и тут же отпустили. Бесстыжая ладонь огладила бедро — это было их первое прикосновение друг к другу.