Крылья феникса

Мазнув по стеклу кончиками пальцев, я отняла от него руки и отвела взгляд от солнца. Постараюсь на грядущей неделе приложить максимум сил для того, чтобы достичь успеха. Если уж проигрывать, то с мыслью, что сделал все от тебя зависящее. А там будь что будет.

Следующие несколько дней пролетели совершенно незаметно. Так же быстро, как облетали с пожелтевших деревьев сухие листья. В Институте аэллин наступили благостные дни спокойствия и тишины. Все были слишком заняты собой, чтобы обращать внимание друг на друга.

Это своеобразное соревнование за приглашение на прием подстегнуло всех рьяно взяться за учебу и самое главное — сдерживать свои негативные порывы. Эмбер так и вовсе не походила на саму себя. И не только из-за желания получить приз. После возвращения из дома, куда ее отпустили в один из вечеров, она ходила, точно тень: незаметная, молчаливая, старающаяся держаться в стороне. Даже ванную посещала отдельно от остальных — приходя в нашу купальню последней, я нередко с ней сталкивалась. Если бы все не были так заняты собой, наверняка сильно удивились бы произошедшим с ней переменам. Впрочем, что-то мне подсказывало — такое ее состояние продлится недолго.

Каждое утро все воспитанницы спешили в холл главного корпуса, где на доске ежечасно обновлялись заработанные нами баллы. В настоящий момент лидирующую позицию занимала леди Вивьер — третьекурсница с факультета аэллин, которую не зря называли самой одаренной из нынешних студенток.

Я, несмотря на все старания, никак не могла подняться выше девятой строчки. Хотя войти в десятку уже было неплохо, я всегда считала, что есть только одно победное место — первое, а второе, третье и иже с ними занимают проигравшие, как ни крути. В запасе оставалась всего пара дней, и я понимала, что уже вряд ли смогу изменить ситуацию в свою пользу.

Занятия шли своим чередом. Я готовила реферат, продолжала самостоятельное изучение книг и учебников, отбывала свое наказание, помогая в библиотеке. Каждый вечер ходила к доктору Шайну, который проводил осмотр моих искр. За эти дни их количество осталось неизменным. С лордом Снэшем мы пересекались только на занятиях по боевой магии, где нагрузка увеличивалась с каждым разом, так что я забывала обо всем остальном. Пока мы изучали лишь теорию, но на следующей неделе нас ожидали первые практические занятия, подготовка к которым началась уже сейчас.

Преподаватель Нориан Снэш сильно отличался от лорда Нориана Снэша. Иногда мне казалось, что это — два разных феникса, первый из которых — чрезмерно требовательный, жесткий и равнодушный к мольбам десятков страдающих девиц.

Сегодня я задержалась в библиотеке дольше обычного. Господин Грун — тот самый прикованный к креслу библиотекарь — надумал привести в порядок часть старых книг, до которых прежде у него никак не доходили руки. И теперь, закрыв библиотеку, мы с ним подклеивали и подшивали старые издания, поистрепавшиеся за долгое время.

— С такими изданиями грех магией работать, — назидательно произнес господин Грун в самом начале работы. — Только руками к ним прикасаться можно… Да, только так — с душой и глубоким уважением, а не с помощью этих новомодных магических штучек.

Вот мы «со всей душой» и перебирали горы нуждающихся в реставрации книг, не прибегая к помощи специально предназначенных для такой работы артефактов.

— А это что? — удивилась я, взяв в руки очередной экземпляр. — Она как будто обгорела…

Взглянув на следующие книги, обнаружила, что их постигла та же участь. Какие-то пострадали больше, какие-то меньше, но так или иначе их всех коснулся огонь.

Глаза библиотекаря, прячущиеся под толстыми стеклами очков, подернула пелена задумчивости.

— Да, действительно обгорели, — огладив подбородок, произнес он. — Это очень старые книги, они еще «Кровавый свет» помнят. Ведь в той битве наш институт тоже очень пострадал. Тут такой пожар буйствовал, что столб дыма доставал до самого неба… в те времена ни аэллин, ни ниллэ как таковых еще не было. Да и Института аэллин не было, он тогда Академией света звался.

— Кто же здесь учился? — поинтересовалась я.

— У кого способностей хватало, те и учились, — тоже взяв одну из книг, ответил господин Грун. — Сюда только самых талантливых и старательных принимали. Если искр у тебя много да трудолюбием природа наградила — милости просим. А уж из какого ты рода и сколько денег имеешь, никого не волновало. Да-а-а… по справедливости тогда все было. Лучше, чем сейчас. Хотя, конечно, и времена тогда другие были. Фениксы перерождались, о наследниках не требовалось заботиться так, как теперь.

Я непроизвольно покачала головой:

— Надо же… никогда об этом не слышала.