Крылья Киприды

— Амага! — только успел крикнуть Сириск. Он бросился на Скилура, повалил его, и тут же схватка у трона завалила их телами. Крик Сириска утонул в общем реве и шуме.

— Он мой! — этот крик Амаги словно разметал в стороны тех, кто был еще живой. Амага подошла к Агару. Царица держала свой меч, отпустив его острием вниз. И этот жест силы заставил Агара отпустить свой меч. От потери крови и ран он еле стоял на ногах. Вся его охрана, все его братья были уже мертвы.

— Я ведь просила тебя, царь: не тронь Херсонес. А ты коварством хотел взять…

Амага повернулась к Агару спиной и медленно пошла к выходу. Тень от царя, освещенного факелами, дрожала на стене. И в тот момент, как рука на тени поднялась, Амага резко качнулась в сторону и одновременно метнула свой меч. Клинок Агара с треском вонзился в дверь, а меч Амаги пронзил незащищенную панцирем грудь царя, кинул его на спину.

— Всех до единого! — тихо сказала Амага.

Воительницы, охрана царицы, безжалостно кинулись на тех, кто еще оставался в живых. Сириск, видя, что не успеет, закрыл мальчика своим телом. Но Скилур от боли и отчаяния, громко и отчетливо крикнул:

— Сириск! — мальчик хотел вырваться из-под грека, чтобы убить Амагу, но был не в силах сделать это.

Но этот же крик спас их. Амага резко подняла меч кверху, и все замерли.

— Сириск?! — удивленно произнесла царица и подошла к тому месту, где среди горы окровавленных тел, грек боролся с мальчиком. — Отпусти его, — приказала она.

Сириск встал, помог Скилуру подняться на ноги.

— Ты кто? — обратилась царица к мальчику.

— Я Скилур, сын Агара, и я убью тебя, — охрипшим голосом скорее прошептал, чем промолвил царевич.

— Что ж, — также тихо ответила Амага. — Убей.

Мальчик побледнел, но не в силах даже поднять меч, качнулся и рухнул на пол. Амага посмотрела на Сириска.

— Его не трогать, — кивнула на него. — И скажи царю Скилуру, — она указала на мальчика, лежащего на полу, — пусть правит достойно. Не как его отец.

Амага бросила еще один долгий взгляд на Сириска и стремительно вышла из покоев. Сириск не успел даже слова вымолвить. Он уложил мальчика на ложе, а когда поднял взгляд, в покоях уже не было ни одного сармата. Только стонали раненые. Безмолвно лежал на спине Агар, удивленно глядя вверх.

В этот момент какой-то шум привлек внимание Сириска. Он выбежал наружу. Всюду валялись убитые, стонали раненые. Дворец Агара был расположен на возвышенности. Отсюда хорошо просматривалась вся округа, виден был весь город. И грек увидел: вдалеке, там, где простирались бескрайние степи, поднималось огромное пыльное облако. Было ясно — это скифское войско неслось на помощь царю.

Всюду по городу сновали всадники и всадницы. И по одежде, и по осанке Сириск узнал многих из них — это были ойорпаты с Дороса. Внизу, окруженная свитой, на белом коне гарцевала Амага. Рядом с ней, на таком же белом коне, окруженная своими ойорпатами, выделялась красотой и осанкой царица Дороса — Агнесса. Сириск сразу узнал ее по хищной манере держаться в седле.

Совет был не долог. Всего несколькими словами перекинулись царицы, и оба войска — Амаги и Агнессы — двинулись к выходу из города, следуя за своими предводительницами. Без суеты, четко и быстро воины выстроились у городских ворот. Амага что-то крикнула, и сотни голосов разнеслись в ответ жутким криком. Медленно набирая бег, выплескиваясь из городских ворот, конная лава пошла навстречу скифскому войску. Но скифы также неотвратимо летели навстречу. И тогда Амага подняла меч и указала направление Агнессе. Царицы повернули в разные стороны. И воины их также разделились на два потока, как бы впуская внутрь скифское войско. Скифы приняли это за трусость и с гиканьем и свистом пошли еще быстрее. И когда кони противников поравнялись, с обеих сторон в скифских коней полетели путы — два обожженных глиняных шарика, соединенных длинными, кожаными ремешками. Десятки коней тут же попадали, запутавшись ногами в кожаных тенетах. В центре скифского войска образовалась давка. В пыли и ржании коней было трудно что-либо понять. Задние ряды натыкались на упавших передних и тоже падали. А с двух сторон уже свистели стрелы. И много погибших и раненых осталось в центре свалки.

И тут Сириск услышал:

— Хозяин, скорее вниз! — эти слова донеслись откуда-то снизу, из пыли и шума. Оцепенение прошло. Сириск бросился по ступеням крепости на зов.

Скифы, вооруженные кто чем, бежали за город, туда, где разгоралась битва.

В этой давке неожиданно к греку подбежал юноша в скифском вооружении.

— Ты Сириск? — крикнул он и, получив утвердительный кивок, ни слова не говоря, схватил его за руку и потащил в сторону от толпы. Они забежали за дом. Там стояли четыре лошади. Также молча, воин буквально втолкнул Сириска на одну из них, сам вскочил на вторую. Когда Диаф оседлал третью, они с места пошли в галоп, смешавшись с толпой. Вскоре людской поток выплеснул их за пределы городской стены.

Сражение было в самом разгаре: окруженные с двух сторон, под постоянным обстрелом ойорпат и сармат, лишенные царя и какого-либо управления, скифы явно терпели поражение.