Брат Лэльдо наклонился и погладил длинную фиолетовую шерсть, стараясь не задеть длинные колючки, гребнем торчавшие вдоль хребта длинного, как червяк, существа.
Уроборос тяжело вздохнул и на секунду прикрыл круглые ярко-синие глаза. Лэса с улыбкой протянула руку и осторожно коснулась шипов, окружавших лицо уробороса.
Уроборос уставился на Лэсу — и вдруг его круглые глаза вспыхнули озорством.
Он обогнал путешественников, остановился на склоне, а потом резко поднялся на задних лапках — и разом зажег все свои огни, одновременно испустив пронзительный визг.
Эффект получился потрясающий.
Хворь-перевязки завизжали не хуже самого уробороса и дружно повалились на землю, задрав к розовеющим облакам пушистые белые хвосты.
Уроборос вздрогнул, но выстоял.
Брат Лэльдо встал рядом с Дзз, подмигнул юному хулигану и громко произнес:
— Здравствуй, добрый народ хворь-перевязок! Тот, кто постиг душу камня, приветствует тебя! Встаньте, пожалуйста!
Хворь-перевязки, без труда мысленно переведшие американскую речь, послушно поднялись и, выстроившись в ровную линию, сложили ладошки перед грудью. Они, похоже, боялись даже смотреть на новоявленное божество.
Уроборос важно кивнул головой направо, налево и надул щеки, хитро скосив глаза на эливенера. И тут же передал на узкой направленной волне:
Эливенер, с трудом сдержав смех, ответил мысленно:
Если бы Лэльдо знал, как он ошибается! На свой путь им предстояло повернуть еще нескоро…
…Через несколько минут через городок уже двигалась торжественная процессия. Впереди шли четыре самые старые и уважаемые врача, несшие огромный серебряный щит, на котором было изображено существо, кусающее себя за хвост.
С уроборосом это существо не имело даже отдаленного сходства, разве что тоже было длинным, — но ни шипов на хребте и вокруг лица, ни длинной волнистой шерсти на боках, ни множества лапок у серебряного бога не было.
Зато нарисованный бог свернулся в кольцо и вцепился зубами в собственный хвост, а внизу под богом изображалась странная посудина на высокой ножке, и в нее с хвоста что-то капало. Дзз пожалел бедного древнего бога, решив, что тот, видно, промахнулся зубами и цапнул себя выше черты, за которой хвост отрастает заново без проблем, — то есть пустил себе кровь, бедолага.
За врачами и щитом важно вышагивал на задних лапках сам уроборос, а на полшага позади него — рослые путешественники, брат Лэльдо справа, иир'ова — слева, оба с заплечными мешками на спинах и с посохами под мышками. А уж потом валила толпа хворь-перевязок без разбора чина и звания. Жители города, не успевшие встретить новоявленное божество на холме, выскакивали из домов и пристраивались в хвост шествия.
Шли они к тому самому куполу на дальней окраине городка.
Молодой эливенер, наблюдая за горожанами, почти забыл о печальном происшествии, случившемся недавно в степи. Но все же где-то на краю памяти нет-нет да и мелькала картина разорванных в клочья суртов… и серо-коричневые ракши, пожирающие человеческую плоть в компании с теми самыми хищными ящерами, от которых птицы якобы защищали людей…
Лэса, время от времени искоса поглядывавшая на боевого товарища, в конце концов осторожно передала на предельно узкой волне: