Крылья Победы

В 1933 году все члены Политбюро, члены правительства во главе с И. В. Сталиным приехали на Центральный аэродром. Летный состав был выстроен у самолетов. И тут Сталин выступил с речью о летчиках. Он говорил о том, что летчик — это концентрированная воля, характер, умение идти на риск. Эти слова понравились всем авиаторам. Очень четко и глубоко был охарактеризован летный труд. Это способствовало поднятию в нашей стране авторитета героической профессии летчика. Агитация партии за овладение летной профессией, призыв в крылатый строй всего отважного, смелого, что было в юном поколении нашего народа, сыграло большую роль в привлечении молодежи в авиацию.

Речь произвела большое впечатление и на авиационных командиров, ибо подтвердила правильность их подхода к воспитанию высоких морально-волевых качеств. Именно смелость и решительность развивали у будущих летчиков наши авиационные школы в Каче, Борисоглебске и другие.

Теперь, оглядываясь в прошлое, мы смело можем сказать, что ставка на развитие у летчиков волевых качеств целиком оправдала себя на войне. Наши воздушные бойцы проявляли неукротимую волю в борьбе с врагом, стремились находить самые верные средства и пути к победе, действовали смело, напористо, решительно.

Я уже рассказывал, как мы начинали воздушные бои на Западном фронте, как даже при численном превосходстве врага наши летчики уничтожали фашистские самолеты.

Так, вспоминая с И. В. Крупским прошлое, мы убеждались, что правильно предвидели, каким должен быть воздушный боец, и радовались, что авиаторы нашего поколения встретили войну во всеоружии.

* * *

Приближался новый, 1942 год. Я, разумеется, не мог и подумать, что меня ждет близкая разлука с боевыми друзьями, с которыми участвовал в первых наступательных боях под Москвой. Мы готовились отметить новогодний праздник. Вдруг часов в 11 ночи меня вызвали на телеграф. Требовали на переговоры командующий ВВС Брянского фронта генерал Ф. П. Полынин и комиссар ВВС фронта генерал С. Н. Ромазанов. Они передали мне, что я назначен заместителем командующего ВВС Калининского фронта и мне надо 1 января быть в Москве.

Часы скоро должны были пробить двенадцать. Я зашел в дом, где собрались боевые друзья, поздравил всех с Новым годом и сообщил, что получил новое назначение. Погрустили по-дружески о разлуке с начальником штаба И. Л. Власовым, с комдивом И. В. Крупским — у нас было много общего, и так хорошо мы начали вместе воевать…

Получив в Москве предписание, сразу же отправился в Торжок. Приехал туда поздно ночью. Это был мертвый город. Бомбардировками с воздуха гитлеровцы разрушили и сожгли его больше, чем станции Куликово Поле и Волово, где проходил фронт.

С трудом нашел штаб ВВС фронта. Здесь встретился со своим новым начальником генералом Н. К. Трифоновым. На следующий день утром он представил меня генералу И. С. Коневу, командующему Калининским фронтом. Иван Степанович в свое время возглавлял 2-ю Отдельную армию на Дальнем Востоке. Он принял меня радушно, вспомнил, как с инспекцией бывал в нашей авиадивизии, как следил за ратными делами летчиков-дальневосточников в первые месяцы войны на Западном фронте.

Иван Степанович рассказал об обстановке на Калининском фронте, о задачах, которые мы должны решить, чтобы развить успех Московской наступательной операции, о большой роли в этом нашей авиации.

Войска Калининского фронта вели бои на подступах к Ржеву. Там развивались основные события. Чувствовал я себя, словно в родных местах, так как здесь, в этом районе, воевал в 1941 году. Знал каждый населенный пункт, каждую дорогу и радовался, что отсюда мы погнали немцев на запад.

После беседы с И. С. Коневым заглянул в родную 31 авиадивизию. Командовал ею прославленный летчик нашей страны комбриг М. М. Громов, его заместителем был генерал Г. Ф. Байдуков, совершивший вместе с В. П. Чкаловым беспосадочные перелеты и легендарный полет из Москвы через Северный полюс в Америку. Один из полков возглавлял Б. А. Юмашев, напарник Громова по перелету.

Приехал я в штаб дивизии и зашел к командиру. У Громова как раз находились Байдуков и Юмашев. Особенно приятно было встретить Г. Ф. Байдукова: мы с ним вместе учились на Каче летать. Немного подождав, я сказал М. М. Громову, что не собираюсь заниматься делами, а приехал просто поговорить со своими сослуживцами, и отправился к ним. Вспомнили Дальний Восток, прибытие на фронт, успехи и промахи в начале войны. Теплая, дружеская встреча затянулась допоздна.