Крылья в багаже. Книга вторая

Надя подумала о том, что сегодня свёкр слишком разговорчив. Видимо, желание говорить гадости частенько развязывает язык.

— Что ему передать? — внезапно ей стало весело: Фертовский-старший тратил на нее — плебейку, столько драгоценного времени, хотя неоднократно утверждал, что не станет с женой сына не то, что разговаривать, даже здороваться. Правда, он сейчас не поздоровался.

— Ничего передавать не надо. Это не ваше дело, — он отключил телефон. Надя вздохнула: ну, что ж, по крайней мере, звонок свёкра прервал этот ужасный сон с поездом и не позволил чайнику сгореть. Надо свёкра еще и благодарить!

Николай вышел из здания турагентства, куда сдал серию снимков о Сейшельских островах. После того как съемки фильма были приостановлены, а Никита тут же влез в проект какого-то документального фильма и уехал из страны, Фертовский всерьез занялся фотографией. Осуществилась его давняя мечта: заниматься тем, что ему по-настоящему нравится. А тут еще позвонил приятель и предложил работу фотохудожника в его журнале. Отец высказал свое неодобрение: что это за профессия? Но Николай лишь поджал плечами. А когда отец в очередной раз взялся упрекать его в выборе жены…

Да, Николай ведь обещал позвонить Наде. Всякий раз, когда он звонил ей, ему нравилось слышать в трубке ее мягкое «да!» и говорить всякие глупые нежности, на которые, как ему казалось раньше, он просто неспособен. Надя, сама того не подозревая, пробудила в нем такую чувственность, доброту, легкость, что будто мир открыла заново. Она умела радоваться каждому мгновению, каждой мелочи, в этом была вся прелесть, чудесные свойства ее натуры, начисто лишенной тщеславия, заносчивости, черствости, неумения прощать. Она по-прежнему стеснялась и краснела от его комплиментов, которыми её щедро одаривал муж. Она легко иронизировала в свой адрес, ее частенько спасал юмор. Николай не без удовольствия словесно пикировался с женой, подтрунивал над ней, и получал настоящее удовольствие от ее эмоциональности. Кроме того, она замечательно готовила. Всегда внимательно слушала о его работе, искренне удивлялась тому, что ей казалось невероятным. А как она восторженно рассматривала все его альбомы с фотографиями?!

В кармане зазвонил телефон.

— Слушаю, — сказал Николай, даже не посмотрев на экран. Стоял на крыльце и ежился от холода, к вечеру мороз стал крепче, настоящие зимние дни.

— Привет! — как можно непринужденнее произнес знакомый голос.

— Добрый вечер! — отозвался Николай, в первую секунду подумал, что ослышался. Они не виделись с лета, не разговаривали с того самого раза, как поссорились из-за девушки, впервые поссорились. И все, полгода молчания, никто не делал первый шаг, один считал себя обиженным и обманутым, другой не знал, как оправдаться.

— Ты как?

— Занимаюсь новой работой пока с фильмом финансовый напряг.

— Я в курсе.

— Никита просветил? А как у тебя дела?

В воздухе висело напряжение, но они должны были когда-то поговорить и помириться, если получится. Нельзя же так, в одночасье, вычеркнуть годы не только родства, но и крепкой мужской дружбы.

— Тоже неплохо. Может, встретимся и поговорим? Мне кажется, подойдет какой-нибудь тихий ресторанчик…

Вадим умолк, почему-то испугавшись, что брат отвергнет его миротворческий порыв. У Николая непростой характер, он не из числа тех, кто быстро отходит, хотя прошло уже больше полугода, оба давно успокоились, более того, Николя женился. Об этом Вадим узнал от Виктории.

— Знаешь, что, Вадим, давай-ка подъезжай ко мне? — поразмыслив, предложил Николай. — Посидим в домашней обстановке, поговорим, все обсудим. Ресторан для деловых переговоров, а не для родственных.

— Согласен! — обрадовался Вадим. На душе сразу стало легче. Мудрый старший брат.

— Ты сейчас где?

— Сажусь в машину. Я только что вышел из дома.

— Хорошо. Поезжай, мы встретимся прямо у моего подъезда. Я тоже еду.

Николай подошел к своему автомобилю и привычно полез в карман за ключами. Но в кармане было пусто. Он полез в другой — пусто, чертыхнулся. Ну что за оказия? Неужели ключи потерял?

Машина равнодушно поблескивала в свете летящих снежинок, они искрами падали на капот и стекла. Фертовскому ничего не оставалось, как вернуться в офис агентства. Хорошо, если брелок с ключами окажется где-то там.

Вадим ехал несколько дольше, чем рассчитывал, на одном из проспектов попал в пробку, решил перезвонить брату, что задержится, но теперь тот был недоступен.

Зорин, подъехав к месту встречи, осознал, что уже основательно опоздал и, скорее всего, Николя ждет его дома. Ни секунды не раздумывая, он направился в подъезд. Консьерж пропустил беспрепятственно, знал его.

Надя открыла дверь, даже не подозревая, кто за ней находится. Она словно приросла к месту. Вадим снял меховую пушистую шапку и смущенно улыбнулся. За те полгода, что они не виделись, он изменился: больше так коротко не стригся, даже отрастил классическую бородку, а глаза все такие же теплые, и все те же густые девичьи ресницы.