Крыло смерти

Стоя у выхода из часовни и подбадривая выходящих прихожан, Яков почувствовал, как его кто-то дергает за рукав, обернулся и увидел девушку. Она была молода, около шестнадцати земных лет на вид, ее симпатичное, но бледное лицо обрамляли темные волосы. Убрав руку от рясы Якова, она улыбнулась, и только тут он увидел ее глаза. Даже в темноте часовне они были черны, и он внезапно понял, что глаза ее были однотонными, без следа зрачков или белка. Девочка заморгала, встретившись с ним взглядом.

— Да, дитя моё? — обратился Яков, мягко склоняясь к ней, чтобы она могла говорить с ним, не повышая голос.

— Спасибо вам за молитвы, Яков, — ответила она и ее улыбка угасла. — Но чтобы излечить ваших прихожан, этого мало.

— Все в руках Императора, — пробормотал священник в ответ.

— Нужно запросить медикаментов у губернатора, — тихо сказала она, скорее утверждая, а не спрашивая.

— И кто же ты такая, чтобы говорить мне, что я должен делать, юная леди? — поинтересовался Яков, скрывая раздражение.

— Я — Латезия, — коротко ответила она, и сердце Якова слегка дрогнуло. Эта девушка была известной террористкой. Агенты службы безопасности губернатора уже многие месяцы разыскивали ее за нападения на поселения рабов и богатых землевладельцев. Она была заочно приговорена к смерти несколько недель назад. И вот, она тут разговаривает с ним.

— Ты угрожаешь мне? — спросил Яков, пытаясь казаться спокойным, но узелок страха начал завязываться в его животе. Она быстро заморгала на мгновение, а потом вдруг по-детски расхохоталась.

— О, нет! — она смеялась, закрыв рот тонкой, нежной ладонью, на костяшках которой Яков заметил шелушащиеся корки. Взяв, наконец, себя в руки, она посерьезнела.

— Вы и так знаете, что нужно для вашей паствы. Ваши прихожане умирают, и лишь лечение может их спасти. Пойдите к прелату, пойдите к губернатору, попросите у них лекарств.

— Я уже сейчас могу тебе сказать, каков будет их ответ, — тяжело произнес Яков, опуская плотную занавеску и направившись в неф, знаком приглашая ее следовать за ним.

— И каков же? — спросила Латезия, шагая в одном темпе с ним, широко ступая, чтобы успеть за длинными ногами Якова. Он остановился и взглянул ей в лицо.

— Лекарства в дефиците, а рабы нет, — ответил он, констатируя факт.

Не было смысла успокаивать ее. Любой представитель власти на Карис Цефалоне скорее потеряет тысячу рабов, чем запасы медикаментов, которые приобретались по огромной цене с других миров и стоили годового дохода. Латезия понимала это, но очевидно решила пойти против судьбы, которую Император уготовил ей.

— Ты понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение, не так ли, дитя? — с горечью спросил он.

— Почему же? — поинтересовалась она. — Потому что священник не должен общаться с преступниками?

— Да нет, с этим как раз все просто, — ответил Яков, на секунду задумавшись. — Завтра на встрече с прелатом я скажу, что видел тебя, а прелат сообщит губернатору, который пошлет службу безопасности, чтобы допросить меня. И я им расскажу почти все.

— Почти все? — удивилась она, подняв бровь.

— Да, почти, — ответил он с легкой улыбкой. — В конце концов, если я скажу, что это ты велела мне обратиться за медикаментами, то шансов получить их будет ещё меньше.

— Так вы сделаете это для меня? — произнесла Латезия, широко улыбаясь.

— Нет, — ответил Яков, и ее улыбка исчезла так же внезапно, как и появилась.

Он остановился и подобрал с пола тряпку.

— Но я сделаю для моих прихожан то, что ты говоришь. Я мало верю в то, что просьба будет удовлетворена, точнее, совсем не верю. И мои плохие отношения с прелатом от этого лишь ухудшатся, но тут уж ничего не поделать. Я должен поступить так, как того требует мой долг.

— Я понимаю и благодарю вас, — мягко произнесла Латезия и исчезла за дверью-занавеской, даже не оглянувшись. Вздохнув, Яков смял тряпку в руке и направился к алтарю, чтобы закончить уборку.

Плексигласовое окно монотранспортера было исцарапанным и треснутым, но все равно сквозь него Яков хорошо видел столицу. Карис расстилался перед ним. Залитые весенним солнцем белоснежные здания четко выделялись на фоне плодородных равнин, окружавших город. Дворцы, банки, штаб-квартиры Службы Безопасности и правительственные учреждения возвышались на фоне улиц, и транспортер шумно грохотал, двигаясь по своей единственной рельсе. Были видны и другие транспортеры, ползущие над городом по рельсам, подобно чадящим жукам, и их окна отражали проблески солнца, что изредка выглядывало из-за облаков.

Взглянув вперед, он увидел Аметистовый Дворец, бывший штаб-квартирой губернатора и кафедральным собором Карис Цефалона. Вершину холма, на котором он был построен, окружали высокие стены с множеством башен, с которых свисали знамена революционного совета. Когда-то каждая башня держала штандарт одной из аристократических семей. Но все они были сожжены вместе с их хозяевами во время кровавого восстания, которое свергло их власть семьсот тридцать лет назад.