Крым 1941. Битва за перешейки

И пехота действительно залегла. Это заметил наблюдавший за ходом боя Борзилов. Он подъехал к боевым порядкам залегшей пехоты и, выскочив из автомобиля как был — в парадной шинели и парадной фуражке, стал поднимать залегших бойцов. Но огонь противника был слишком интенсивным. Борзилов был убит осколком снаряда, и даже бросившиеся выносить его из боя бойцы могли передвигаться только ползком.

5-й танковый полк не мог ожидать стрелков на простреливаемом участке, и его машины вошли в Волошино без пехоты. Танки не двигались по улицам, а врывались во дворы, давя укрывшихся за плетнями и сараями немцев. Средние танки один за другим давили гусеницами и таранили корпусами хрупкие глинобитные домишки, из которых в основном и состояла эта небольшая деревня. Плавающие танки, один за другим выходившие из строя от снарядов и гранат противника, вели беглый огонь по укрытиям немецких пехотинцев. Всю деревню заволокло густыми облаками желтой пыли от разрушенных домов, смешанной с дымом от горящих танков. В этой полумгле, ревя моторами и непрерывно стреляя из пулеметов, носились во все стороны советские машины.

Танк командира полка майора Баранова один за другим раздавил два глинобитных домика, но таран третьего закончился неудачно. Крыша мазанки, осев, обвалилась на машину. Механик — водитель решил сдать назад, но при движении задним ходом снарядом или гранатой противника был разбит ленивец правой гусеницы, от которого уцелела только половина. Машина потеряла подвижность. Опасаясь, что остановившийся танк будет легко уничтожен противником, Баранов дал команду покинуть его через нижний люк.

Однако немецкие пехотинцы уже бежали к танку. Они окружили машину и стали барабанить по броне прикладами, требуя открыть люки и сдаться. Танкисты не отвечали. Тогда немецкие пехотинцы подвели к танку пленного красноармейца, захваченного на подступах к деревне, надеясь, что он уговорит танкистов сдаться. Но пленный, как вспоминали впоследствии водитель танка Топоридзе и сам Баранов, крикнул: «Меня не жалейте, я теперь без пользы, давите их».

Баранов отдал водителю приказ: «Давай вторую скорость, крути влево!» Танк, взревев мотором, повернулся на месте, давя всех, кто находился у брони. Провернув танк почти на 360 градусов, механик машинально дал полный ход, стараясь избежать бросаемых противником гранат. К удивлению всего экипажа, машина тронулась с места и пошла вперед, несмотря на разбитый ленивец и громкий стук гусеницы, готовой сорваться в любую минуту. Но чиниться было некогда и негде. Командирский танк догнал остальные машины и снова принял участие в бою.

После того как танки ворвались в деревню, огонь противника ослаб и к Волошино подтянулись советские стрелки. Бойцы без труда разбили в деревне остатки немецкой пехоты, а танки выдвинулись дальше, в сторону следующей деревни, Суворово, от которой уже двигалось на автомашинах и мотоциклах немецкое подкрепление.

Удар танков опрокинул мотопехоту противника, хотя немцы яростно отстреливались, ведя огонь по смотровым щелям. После боя выяснилось, что на многих машинах все триплексы потрескались от попаданий пуль. Поддерживаемые танками бойцы дивизии на плечах бегущего противника заняли Суворово. К вечеру части дивизии закрепились на северных окраинах Армянска, в районе кладбища и кирпичного завода.

Части 271-й СД сумели за день продвинуться на 2 километра севернее Армянска и к половине шестого вечера вели бои за южные окраины деревни Демиловка.

Однако немцы быстро сориентировались в сложившейся ситуации. Они сосредоточили в боевых порядках лучших стрелков. Их пулеметы начали охоту за советскими командирами, находившимися в первых рядах атакующих частей. Командиры стрелковых подразделений были выбиты в первые же часы боя. Их пришлось заменять командирами из вспомогательных и тыловых подразделений, но они тоже быстро выходили из строя.

За день боев дивизия потеряла половину всех своих командиров. При этом общие потери личного состава оказались совсем небольшими для интенсивно ведущегося наступления и составили всего 15 %.

Подобная тактика произвела сильное впечатление на советское командование. Командир оперативной группы генерал-лейтенант Батов, командовавший в финскую войну корпусом, доложил командующему армией, что «в Армянске „кукушки“, их уничтожают и днем и ночью». По приказу Батова бойцы прочесывали чердаки всех домов в поисках оставленных противником снайперов.

42-я кавдивизия, действуя в пешем строю, сумела к 16 часам дня продвинуться на такое же расстояние, как и 271-я. Почувствовав в действиях дивизии потенциальную угрозу, немцы сосредоточили против нее значительные количества минометов и артиллерии. При поддержке артогня немецкая пехота начала настойчивые контратаки, и через час дивизия вынуждена была начать отход к окраинам Армянска. Это позволило ей избежать больших потерь. За весь день дивизия потеряла не более 20 % личного состава.